Михаил Медведев. ЭКАУНТОЛОГИЯ

11. Что такое субъект?

Что такое объект, ясно: это нечто, вне чего нельзя воспринимать и мыслить. Объективность есть способ человеческого существования. А вот субъект, откуда он взялся?

Субъект в качестве экаунтологической категории связан с понятием нулевого объекта. К характеристикам нулевого объекта относятся, если вы помните:

1) неопределенность,

2) безразмерность,

3) трансцендентность,

4) нахождение извне информационной системы, в которой человечество существует.

Что перечисленное означает – в частности безразмерность и неопределенность, к которым я намерен сейчас обратиться?

Безразмерность – свойство нулевого объекта не иссякать. Сколько бы фокусник ни вытаскивал кроликов из рукава, живность в широком фокусничьем рукаве не убывает. Неопределенность – из того же рукава: никогда нельзя сказать, какого именно кролика в какой раз вытащил фокусник. Возможно, он вытаскивает каждый раз нового кролика, но возможно, фокусник наловчился вытаскивать из рукава одного и того же кролика, которого выдает за разных. Если даже фокусник складывает вытащенных кроликов в клетку, все эти смирно сидящие в клетке кролики вполне могут оказаться одним и тем же зверьком – шутка, совершенно невозможная в реальности, но вполне вероятная в информационной системе мироздания! Впрочем, и на представлениях фокусников чего ни случается.

Применительно к реальности присущие нулевому объекту свойства неопределенности и безразмерности означают возможность зарегистрировать один и тот же информационный элемент многократно. Нулевой объект – это такой вместительный черный ящик, внутри которого темнота, при этом регистрация объекта мироздания из нулевого объекта вовсе не означает вытаскивание на свет Божий, после чего зарегистрированного объекта в черном ящике точно не остается: это скорее тыкание пальцем внутрь черного ящика и восклицание Этот объект!. Вы тыкаете пальцем внутрь и восклицаете Этот! и ваш товарищ тоже тыкает пальцем внутрь с аналогичным восклицанием. Кто поручится, указали вы на один и тот же объект или на разные? А если принять, что объекты внутри черного ящика не элементарные, вы и товарищ вполне можете указать на пересекающиеся объекты, то есть такие, которые частично совпадают, а частично не совпадают: проще говоря, на часть одного и часть другого объекта, а не на один целый. Кто поручится, на какие объекты вы указали, если ящик совершенно непроницаемый?! Следовательно, объекты, регистрируемые непосредственно из нулевого объекта, могут оказаться одним и тем же объектом, либо разными объектами, либо пересекающимися объектами. Установить данный факт возможно извне информационной системы мироздания, что человеку недоступно по определению.

Обращаю читательское внимание, что при последующих дифференциациях и интеграциях однажды зарегистрированных объектов названная неопределенность исчезает. Объект, дифференцировавший из другого зарегистрированного, обладает абсолютной определенностью в отношении родительского объекта: никакая его часть не может пересечься с частью родительского объекта, – тем самым неопределенность относится исключительно к объектам, регистрируемым из нулевого.

Каковы последствия из данного факта? Из нулевого объекта возникают цепочки объектов, которые не могут между собой пересечься, а именно: объект, принадлежащий одной цепочке, не может интегрировать с объектом, принадлежащим другой цепочке, по причине противоречивости данного акта ввиду наличия неопределенного нулевого объекта. Цепочки, образовавшиеся из нулевого объекта, существуют самостоятельно друг от друга и, как каждый элемент информационной системы, требуют своего обозначения.

Субъект есть идентификатор названных объектных цепочек, которые мы вправе назвать субъектными вселенными. Наподобие того, как из тающего ледника берет начало множество ручьев, так и из безразмерного и неопределенного нулевого объекта берет начало множество объектных цепочек, каждый из которых необходимо в целях идентификации как-то обозначить, назвать. Название объектной цепочки – это название субъекта: обозначение, остающееся за пределами человеческого разумения, тем не менее дающее человеку неопровержимое ощущение собственного я.

При подобной трактовке субъективности возникают сомнения по поводу: а как, собственно, представленная онтологическая картинка соотносится с действительностью? Если субъект – обозначение непересекающейся объектной цепочки, каким образом один субъект может контактировать с другим? Ведь, если объектные цепочки между собой не пересекаются, каждый из субъектов живет в своем особом, наглухо затворенном от других индивидов мирке, из которого не может выбраться ни в каком случае, по причинам сугубо онтологического порядка.

Выбраться за пределы собственного я в самом деле проблематично, однако обыденный опыт показывает, что возможно – в некоторым смысле, конечно.

Представьте Создателя нашего мироздания в образе программиста: каким образом он мог решить проблему идентификации субъектов – берущих начало от нулевого объекта объектных цепочек. Прежде всего, Создатель мог вообще не идентифицировать субъектные вселенные, а использовать различные идентификаторы объектов: если идентификаторы объектов не повторятся в различных объектных цепочках, никаких идентификаторов субъекта – ощущения собственного я – вовсе не понадобится. Но в этом случае, несмотря на наличие объектных цепочек, люди в мироздании отсутствовали бы. То есть Создатель, положим, пронумеровал бы объекты мироздания по порядку и установил жесткое правило: объекты, принадлежащие разным цепочкам, между собой не интегрируют. Поскольку собственное я каждому из нас внятно – субъекты в реальности существуют, нельзя этого отрицать, – очевидно, что при сотворении мироздания был применен иной программистский приемчик: цепочки объектов, берущих начало от нулевого объекта, обозначены особым идентификатором, после чего стало возможным использовать в каждой из цепочек повторяющиеся номера. Почему бы и нет, если цепочки уже обозначены – не перепутаешь?! В результате принятого обозначения стало возможным, что объект, обозначаемый одним идентификатором, существует одновременно в той и другой объектных цепочках – иначе говоря, в разных субъектных вселенных.

Что такой объект обозначает для разных субъектов? С обыденной точки зрения, это единственный объект, хотя и воспринимаемый разными людьми – то есть субъектами, – а с точки зрения экаунтологии? Разные, принадлежащие не совпадающим субъектным вселенным объекты, обозначаемые тем не менее одним идентификатором, вследствие чего между ними протягивается определенное отношение. Субъектам становится возможным обсуждать возникающие несовпадения и приходить – каждый для себя, разумеется, – к определенным выводам. В итоге возникает некий консенсус, со временем становящийся общепринятым мнением о вещи.

Я не понимаю, каким образом работает телевизор – ну не понимаю, хоть убей, сколько мне ни объясняй. Но многие люди, к моему удивлению, понимают. Принимая объяснения сведущих людей на веру, я устанавливаю о телевизоре свое обывательское мнение, пускай не полностью в силу моего скудоумия совпадающее со мнением специалистов, однако же к ним приближенное. А не будь специалистов, не общайся я с ними, мое мнение о светящемся ящике заметно отличалось от сегодняшнего.

Хочу сказать, что один и тот же объект – для одних людей одно, а для других несколько или совершенно иное. Нельзя даже утверждать, что существуют характеристики объектов, единогласно признаваемые субъектами – такие, при обсуждении которых субъекты приходили к заведомому согласию: например, кубическая форма телевизора старой модели. Если бы участие в обсуждении формы телевизора могла принять обыкновенная комнатная муха, она, обладая оригинальным зрительным устройством, возможно, высказала на этот счет свои веские соображения, и переубедить ее оказалось бы весьма тяжело, ведь, по утверждению биологов, муха воспринимает телевизор зрительно, но – какая досада! – не в форме куба. Таким образом, окружающий мир существует для каждого из субъектов в собственной вариации, и лишь обозначение некоторых объектов – разных для каждой субъектной вселенной! – одинаковыми идентификаторами позволяет человеку приходить к единому мнению. В некоторых случаях, конечно. Впрочем, использование одинаковых идентификаторов в разных субъектных вселенных еще не означает, что одним идентификатором для одного субъекта обозначается телевизор, а для другого жираф, и остроумный Создатель мироздания наблюдает, надрывая животик, как люди, один из которых видит телевизор, а другой жирафа, пытаются выработать относительно данного объекта единое взвешенное научное представление. Возможно, обозначаемые едиными идентификаторами в разных объектных цепочках объекты довольно схожи, а то и вообще идентичны – мы попросту об этом не знает и никогда не узнаем, покуда не окажемся извне, в одной с Создателем нашего мироздания точке наблюдения.

12. Что такое безличный субъект?

В прошлой беседе мы выяснили, что объектные цепочки, берущие начало от нулевого объекта, представляют собой субъектные вселенные и требуют для обозначения соответствующего идентификатора.

Каждая такая объектная цепочка – субъект.

– Позвольте, – можете возмутиться вы.
– Если так, что представляет природа, эта окружающая нас среда, в которой мы привыкли существовать, не полагая ее субъектом? Неужели природа субъект наподобие других живых существ, чувствующий собственное я, а может быть, даже мыслящий?

Да, природа – субъект, но только без чувства собственного я и, разумеется, лишенный мышления.

Нет ли в этом заявлении противоречия? С одной стороны, я раньше утверждал и сейчас утверждаю, что субъектность, обозначаемая в информационной системе при помощи специальных идентификаторов, равносильна чувству собственного я. Если ты субъект, то обладаешь чувством собственного я, если не субъект – не обладаешь. Как же возможно, чтобы природа была субъектом, представляла собой берущую начало от нулевого объекта субъектную цепочку и одновременно не обладала чувством собственного я?

Это возможно, если природа была первым субъектом – первой объектной цепочкой, образованной из нулевого объекта.

Мы и раньше представляли Создателя нашего мироздания в качестве программиста, решающего типичные программистские задачки, представим и теперь.

В каких случаях программисту требуется что-то идентифицировать – присваивать элементу информационной системы идентификатор? Только в одном случае: если однородных элементов несколько, и их требуется отделить друг от друга. При наличии же единственного информационного элемента – будь то объект, субъект или что-то с иным названием, – никакого идентификатора присваивать не нужно.

Типично бухгалтерский пример: если бухгалтер ведет несколько предприятий в одной компьютерной программе, ему волей-неволей, чтобы не запутаться, приходится называть каждую базу данных по названию предприятия. Если же бухгалтер ведет одно предприятие, именовать базу данных нужды нет. Зачем, если база данных единственная? Конечно, и в этом случае бухгалтерская программа потребует указать предприятие, от имени которого ведется учет, но только для печати бланков и отчетных форм, то есть тогда, когда предприятие требуется отличать от других таких же занимающихся хозяйственной деятельностью предприятий. Хозяйствуй предприятие в одиночестве, никакого идентификатора не потребовалось бы. Никто же не требует указывать на платежках название планеты и звездной системы: планета Земля, Солнечная система, – но только по той причине, что в настоящий момент к предпринимательской деятельности не подключились инопланетяне. Подключатся, и на бухгалтерских документах моментально появится новый реквизит.

Или пример не бухгалтерский, из жизни. Пока в семье один ребенок, ему – теоретически, конечно, не принимая во внимание иные, публичные обстоятельства, – можно не давать имя. Ребенок он и есть ребенок. Но когда в семье появляется второй ребенок, необходимость в идентификации возникает. На вопрос Почему ребенок не кушает манную кашку? следует резонный контрвопрос: Который? Детей стало двое, они потребовали идентификации.

Что бухгалтерские базы данных, что дети, что материальные объекты – все это элементы информационных систем.

Когда при сотворении мироздания потребовалось отделить самый первый объект мироздания от остального непознаваемого для нас, находящегося извне множества объектов, такой объект был отделен посредством присвоения ему соответствующего, первого по счету идентификатора – другими словами, объект был зарегистрирован. Мироздание начало существование в составе своего первого и до поры до времени единственного объекта.

А как обстояло с первым субъектом? Обстояло несколько – нет, принципиально! – иначе, чем с первым объектом. Первый объект необходимо было отделить от нулевого незарегистрированного объекта, для чего потребовалась идентификация, а вот первый субъект – первую объектную цепочку, взявшую начало от нулевого объекта, – отделять от чего-то не требовалось, следовательно, не нужно было присваивать первому субъекту идентификатор.

Представьте, что семья, родив первого ребенка и не собираясь продолжать подвиги в этом направлении, решила не давать новорожденному имени. Для единственного ребенка имени не требуется, я только что объяснял. Папа с мамой называли свое чадо просто ребенком и прекрасно понимали друг друга, пока в один момент не выяснилось: в семье ожидается пополнение. После рождения второго ребенка обходиться без идентификаторов стало невозможно и…

Для того, чтобы различать детей, им дали по имени? Это был первый, наиболее очевидный путь решения возникшей проблемы, однако отыскался второй путь, так же, как и первый, приемлемый с точки зрения программирования, но более рациональный. Папа с мамой решили дать имя только второму ребенку, а первого по-прежнему оставить без имени, поскольку для идентификации рождающихся детей достаточно давать имена последующим. Первый ребенок остается без имени – он просто ребенок, как и был первоначально, – а вот последующие дети уже Пети, Васи, Коли и Сережи. Ситуация, в обыденной жизни с трудом представимая, но с точки зрения информатики корректная.

Явное отсутствие субъективности в окружающей безличной среде – природе, – экаунтология объясняет с помощью приведенного выше примера. Кто знает, каковы были намерения Создателя при сотворении нашего мироздания, но вел себя Создатель таким образом, будто желал сначала одной безличной природы и лишь позднее додумался до введения в природу субъектов, то есть новых, взявших начало от нулевого объекта объектных цепочек. Либо Создатель все с самого начала продумал и поступил наиболее рациональным способом: чтобы не использовать лишнего идентификатора, оставил первую субъектную цепочку непоименованной. Либо безличная природа первоначально была задумана как необходимая часть производимого над человечеством эксперимента – откуда мне знать, в самом деле?!

Каковы бы ни были намерения Создателя, результат налицо: безличная природа и действующие в ее лоне субъекты. Природа безлична: она не обладает чувством собственного я из-за отсутствия идентификатора, каковые свойственны остальным субъектам, следовательно, не может осознать себя и мыслить. Вместе с тем природа существует в качестве самостоятельной объектной цепочки, причем старейшей и наиболее дифференцированной, то есть многообразной. Природа – тот же субъект, но только безличный.

13. Опровержение солипсизма

Солипсизм – это, по утверждению Философского энциклопедического словаря,

крайняя форма субъективного идеализма, в которой несомненной реальностью признается только мыслящий субъект, а все остальное объявляется существующим лишь в сознании индивида.

Логика подобного утверждения понятна, но верить в солипсизм не хочется, так как ему противоречит человеческий опыт, свидетельствующий о существовании не только самого себя, но и других людей.

У экаунтологии имеется один логический же аргумент – так себе, аргументик, – обращающий основной довод солипсизма против него самого.

Какой основной довод солипсизма? Тот, что человеку не суждено выбраться за пределы собственного я: человек органически не способен ощутить что-то не самостоятельно, а находясь в шкуре другого человека, – следовательно, делает вывод солипсизм, и не существует никакой другой человеческой шкуры, только своя, родимая.

А теперь вспомним вчерашнюю беседу о том, что программист вынужден идентифицировать элементы информационной системы лишь в том случае, если имеется несколько однородных элементов. Перед той же проблемой пребывал Создатель при сотворении мироздания. Поскольку субъектов было наделано множество, пришлось их идентифицировать. В результате выполненной идентификации у субъектов возникло чувство собственного я: использованный идентификатор был субъектам недоступен, но понимание того, что собственное я существует, пришло моментально.

Так какого еще вам доказательства?! Наличие у человека собственного я и, как результат, способность воспринимать окружающий мир лишь не вылезая из собственной шкуры неопровержимо свидетельствуют о существовании других субъектов, потому что: если бы субъект – вы то есть – были в мироздании в единственном числе, вас не потребовалось бы идентифицировать. Тогда бы вы оказались безличным и не вступающим в дискуссии личностью – вроде равнодушной природы, сияющей вечной красотой. А то, что вы не безличны и не сияете вечной красотой, а напротив, в состоянии тыкнуть себе в грудь пальцем и провозгласить: Это я! – служит бесспорным доказательством существования других субъектов. Собственное я возможно лишь при наличии других субъектов, и это не досужие домыслы, а железный вывод из законов программирования, которые, как можно предположить, распространяются и на запредельную для нас область, в которой Создатель корпит над программными кодами нашего мироздания.

С помощью такой аргументации экаунтология опровергает солипсизм, дружеский привет и наилучшие пожелания епископу Беркли, если он читает эти строки.

14. Экаунтология - информационная дисциплина

Каждая научная дисциплина имеет свою точки опоры: физики начинали с мысли о механическом устройстве вселенной, биологов интересует часть вселенной, умеющая глотать и испражняться, а математики находят утешение в якобы обладающих магической силой формулах, моя любимая экаунтология исходит из того, что все сущее представляет собой информацию.

Почему информацию? Так получилось: слишком часто решения задач, которые экаунтология перед собой ставила, отыскивались в кладезях информационных технологий. При этом экаунтология ничем не напоминает информатику: у этих дисциплин очень разный взгляд на мироздание. Информатика… черт ее знает, чем занимается информатика, но никак не решением учетных головоломок. Экаунтология представляется более любознательной и требовательной: ей хочется не просто работающего программного обеспечения, а программного обеспечения нового, причем концептуального и, самое главное, объективного. Вопрос объективности тех или иных принимаемых решений, насколько мне известно, информатикой не рассматривается.

Что значит чего-нибудь объективного? Подсмотренного у мироздания.

Известно, как можно подсмотреть у мироздания. Вот летит птица, а давайте-ка и себе приделаем крылья, неужели не полетим? Полететь, прицепив к спине крылья из подручных материалов, получалось не всегда, поэтому первая взмывшая в небо небесная ласточка была лысой и имела выхлопную трубу под хвостом. Несоответствие с природой объяснялось тем, что скопировать естественные – стопроцентно объективные! – решения в некоторых случаях не удавалось: приходилось действовать неоптимально, в чем-то откровенно пасовать перед природой. Это в самолетостроении, а задачи, стоящие перед экаунтологией, были намного масштабнее. Экаунтологии предстояло не только подкорректировать природу, но и первоначально прозреть относительно нее, углядев порхающую в небе птаху. Хорошо самолетостроителю, который благодаря наблюдениям над пернатыми способен сооружать летающие этажерки, а каково специалисту информационного профиля: в каких природных весях ему подсмотреть естественные структуры баз данных и законы, по которым базы функционируют? Ту простенькую утилитарную задачу, ради которой экаунтология была придумана, информатика не решила, скорее окончательно все запутала неудачной автоматизацией. Что делать?

Выход нашелся в простой мысли: требуются объективные информационные решения – представь мироздание в качестве титанической базы данных. Имеется одна база данных, неохватная в своей космической грандиозности, и имеется вторая, крошечная, искусственная, составляющая подмножество первой. Требуется построить крошечную базу данных таким образом, чтобы она максимально, насколько позволено законами природы, повторила космическую базу данных – даже не в смысле максимального охвата информации, этого-то как раз не требуется, а в смысле соответствия ее структуре. Структура информационной базы мироздания и есть та самая порхающая в вышине птичка, за которой стоит понаблюдать и к которой присмотреться. Решения, принятые исходя из данного постулата, будут объективными в любом случае, хотя, возможно, перенести в модель бессмертную птичкину легкость и вертлявость не получится.

Пришлось разрабатывать концепцию информационного мироздания, в результате чего экаунтология приобрела выраженные философские черты и превратилась не просто в информационную, а в информационно-философскую дисциплину.

15. Из чего состоит мироздание?

Когда экаунтология объявила, что мироздание имеет информационную природу, она тем самым признала, что мироздание организовано в виде таблицы. Почему в виде таблицы? Существуют различные способы организации баз данных, однако таблица остается для человечества наиболее передовым и притягательным. Так получилось по причине присущих таблице достоинств. Такое простое на первый взгляд устройство: колонки и строки, образующие упорядоченные ячейки, - а ничего более подходящего для упорядочения информации у человечества не нашлось. Потому, признав за мирозданием информационный характер, экаунтологии пришлось шагнуть далее, признав не вполне обычное: мирозданческая информация записана в табличной форме. Кто-то - Создатель нашего мироздания, видимо, – записывает в таблицу данные, и мироздание благодаря этим записям существует.

Каким образом записываются данные в таблицу мироздания – вопрос, конечно, интересный, но им экаунтология занялась во вторую очередь. В первую очередь пришлось разбираться с тем, что вообще может представлять информация, записанная в таблицу. На подмогу была привлечена информатика со своими толстыми учебниками по работе с базами данных. Нельзя сказать, что учебники сильно помогли, но кое-какими первоначальными понятиями и терминами экаунтология, тогда еще совсем беспомощная новорожденная, в результате знакомства с информатикой обзавелась.

Каков принцип регистрации данных в таблице? Значащий элемент записывается в табличную ячейку, вследствие чего приобретает характеристики табличной строки и табличной колонки. Тем самым информация упорядочивается, и с ней становится возможным оперировать на формальной основе.

Что экаунтологу необходимо знать и понимать о подобном способе организации данных? Вовсе не то, о чем повествуется в учебниках по информатике – другое. Прежде всего необходимо четкое представление: таблица, база данных вообще – способ упорядочения уже существующих данных, то тесть имеется совершенно определенная граница между таблицей и внешним в отношении нее миром, из которого поступают данные.

Представьте сваленные в безобразную кучу бревна. Бревна обладают всеми присущими им характеристиками, при этом структурированы беспорядочно. Но вам – человеку, во всем любящему основательность и порядок, – это не по душе, поэтому вы вооружаетесь пилой и топором и начинаете означенные бревна структурировать. Сначала вы распиливаете древесные стволы на чурбаны, затем раскалываете на поленья: измельчаете подлежащие приведению в порядок крупные информационные на мелкие и по возможности однородные элементы. Вскоре, полностью удовлетворенный, вы вытираете со лба пот: бревна распилены и порублены. Однако полученные в результате измельчения поленья по-прежнему свалены в беспорядочную кучу. Но вам-то известно, что делать! Вы складываете поленья в специально предназначенную для этого поленницу, вследствие чего ранее беспорядочные элементы приобретают приятный на глаз и ощупь упорядоченный вид.

Если представить, что поленья уложены строго одно над другим, образуя вертикальные и горизонтальные ряды, получится способ упорядочения элементов, идентичный табличному. Таблица при этом – способ упорядочения, а значащие элементы (поленья) – то, что упорядочивается. Названные понятия принадлежат разным семантическим уровням: первичны поленья, а способ их укладки – дело десятое, зависимое от первого, вторичное. Применительно к таблице мироздания это означает, что значащие элементы привносятся в таблицу извне, из внешней в отношении таблицы области, а в самой таблице лишь получают некоторые дополнительные, соответствующие их фактическим свойствам характеристики. Если пронумеровать вертикальные и горизонтальные ряды в поленнице, каждое полено получит определенную выраженную в числах позицию. Позиция по вертикали и горизонтали станет характеризовать каждое полено, но лишь настолько, насколько это возможно: само полено, привнесенное в поленницу из внешнего мира, не изменит первоначального содержания.

Если мироздание, в котором обитает человечество – таблица, тогда основу мироздания составляют некие значащие элементы, привнесенные к нам из внешнего мира. Экаунтология называет эти значащие элементы признаками. О том, что признаки собой представляют, можно рассуждать лишь в той мере, в какой признаки характеризуются в самом мироздании, потому что все остальное находится за его рамками и человеческому уму недоступно. Чем зеленый цвет отличается от громкого звука? И что такое вообще зеленый цвет? Можно лепетать что-то насчет спектра, но тогда за первым вопросом последует: а что такое спектр? Объяснить понятие из самого себя невозможно: либо оно вытекает из предшествующих, либо это понятие аксиоматическое, объяснению не подлежащее. Что касается цвета и спектра, очевидно, что первичным здесь является воспринимаемый человеческим глазом цвет, а не генерируемый человеческим мозгом на основе человеческих восприятий спектр. Первично понятие цвета – именно оно аксиоматическое и объяснению не подлежащее. Если ты поленница, не пытайся понять, что такое полено: это запредельная для твоего разумения категория, хотя такая, казалось бы, привычная и доступная, характеризуемая положением в горизонтальном и вертикальном ряду.

Признаки нашего мироздания – это то, что мы способны воспринимать: свойственные людям ощущения. Еще имеются горизонтальные и вертикальные ряды, в которые аккуратно уложены поленья… извините, признаки. Они-то что собой представляют? Это с точки зрения информатики идентификаторы: табличные значения, служащие для целей упорядочения – вспомогательные, так сказать, средства. Если горизонтальные и вертикальные ряды в поленнице не пронумерованы, как определить, какое положение занимает каждое полено? Для уборки во дворе это, может, и не существенно, но экаунтология не прибирается во дворе, а выполняет более глобальную задачу: пытается сформулировать объективные принципы построения учетной информационной системы, для чего без идентификаторов не обойтись. Ни одна таблица не обходится без идентификаторов: ими обозначаются типы элементов, при этом, поскольку идентификаторы принадлежат информационной системе, они также становятся ее элементами.

Нужно пронумеровать горизонтальные и вертикальные ряды в поленнице, как это сделать? Спокойно, все подготовлено. У вас для этой цели имеются заранее – из прежних запасов, – припасенные и пронумерованные поленья, которые вы укладываете в один горизонтальный и один вертикальный ряд. Теперь положение новых поленьев в поленнице можно определить, но поленница увеличилась на один горизонтальный и один вертикальный ряд. При этом – обратите внимание! – пронумерованные поленья не требовалось упорядочивать, они привнесены в поленницу для целей самой же поленницы, как бы принадлежали ей по определению, возможно, были уложены в нее ранее момента, когда вы взялись за топор и пилу.

Пронумерованные поленья и те, которые вы упорядочили, – понятия из разных семантических сфер: первые служат для упорядочения вторых, но сами при этом не обладают выходящим за пределы двора смыслом: допустим, они не годятся на растопку по причине гнилости и изъеденности червем, потому не нужны нигде кроме поленницы, для обозначения положения в поленнице нормальных поленьев.

Если мироздание – информационная система, ее элементы состоят из названных типов: привнесенных извне кусочков запредельной реальности и внутренних элементов, служащих для обозначения табличной структуры, то есть из признаков и идентификаторов. Признаки человек воспринимает, при этом не может осознать их сущность, что же касается идентификаторов, их воспринять нельзя – точнее, можно, но не идентификаторы сами по себе, а идентификаторы в качестве совокупности признаков. Человек воспринимает вещь: может ее увидеть, ощупать, понюхать и т.д., при этом не способен воспринять вещь как таковую, вне характеризующих ее признаков. Увидеть, ощупать, понюхать – это признаки, а сама вещь – идентификатор. Экаунтология утверждает, что объект обозначается идентификатором и характеризуется признаками, – и она права, разумеется. Если вы считаете иначе, попробуйте вообразить что-то вне характеризующих его свойств. Это «что-то» будет существовать в вашем воображении лишь до той поры, пока оно характеризуется хотя бы одним признаком, но как только исчезнет последний признак, вместе с ним исчезнет и само «что-то», то есть идентификатор. Зачем идентификатор нужен, если он ничего не обозначает? Кто обращает внимание на гнилые поленья, валяющиеся в глубине двора, если ими нечего нумеровать?

Значения нерукотворной таблицы мироздания заполняются признаками и идентификаторами в точности так, как заполняются признаками и идентификаторами значения искусственных, создаваемых людьми крошечных баз данных. Следовательно, ничего кроме признаков и идентификаторов в информационной системе мироздания не существует, признаки и идентификаторы и есть то, из чего состоит мироздание? Не совсем так: между данными элементами протягиваются отношения, делающие возможным сравнивать значения, внесенные в таблицу.

Без отношений упорядочение поленьев в поленнице невозможно. Какой смысл нумеровать горизонтальные и вертикальные ряды в поленнице, если один номер нельзя отличить от другого? Никакого: само понятие нумерации при таком условии исчезает. Если вы выводите карандашом на полене цифру два, то этим предполагаете, что знаете, что такое три и можете впоследствии сравнить двойку с тройкой или другой цифрой и убедиться в их различии, а если выведены две двойки – вы можете убедиться в схожести элементов. В результате элементы в поленнице становится возможным соотносить между собой.

Отношение между отдельными значениями таблицы есть отношение. Как в двойке нет смысла, если ее нельзя отличить от тройки, так и в зеленом цвете нет смысла, если зеленый цвет нельзя отличить от красного. Отношения бинарны: это либо отношение совпадения, либо отношение различия. Встречаются отношения не только между двумя идентификатором или двумя признаками, но и между идентификатором и признаком, а еще между двумя отношениями. Допустим, произведено сравнение двух пар признаков. Получаем два отношения, которые в свою очередь можно сравнить между собой на предмет схожести или различия, и т.д. по цепочке. При этом отношения в поленницу не складываются и даже не нумеруются, а возникают в информационной системе самопроизвольно: просто потому, что она существует. Вся информационная система – при условии, что она заполнена значениями, - пронизывается отношениями вдоль и поперек, хотя далеко не факт, что кому-то, кроме Создателя мироздания, удается охватывать эти отношения целиком.

Таким образом, наше информационное мироздание состоит из признаков, идентификаторов и отношений:

✓ признаки – разъятые на части осколки запредельной реальности;

✓ идентификаторы – средства упорядочения этих осколков в соответствии с какими-то, не нами придуманными, но нами вполне познаваемыми правилами;

✓ отношения – результаты сравнений признаков и идентификаторов на предмет идентичности.

Из перечисленных элементов состоит наше мироздание. А больше ничего в нем нет.

16. Вложенность - Способы кодирования - Объектные цепочки

Вам ясно, что такое объект? Это нечто, некая значащая информационная единица, которая постоянно дифференцирует и интегрирует: разделяется на составные части либо объединяется с другими информационными единицами в одно целое. Но в этом случае понятие объекта расплывается, становится не вполне определенным.

Во-первых, объединение с другими объектами в более крупный объект означает, что более крупный объект состоит из частей – как говорят экаунтологи, обладает вложенностью. Что здесь является объектом: объект, получаемый в результате интеграции, или его составные части? Или и то, и другое: и новый составной объект, и прежние элементарные, из которых он теперь состоит?

Кстати, по поводу элементарности. Недавно мы обсуждали, что согласно экаунтологических воззрений объект может разделиться, не имея составных частей: другими словами, дифференцировать в состоянии не только составные, но и элементарные объекты. Это означает, что вложенности объектов следует различать:

✓ одно дело, вложенность составных объектов;

✓ совсем другое дело, вложенность элементарных объектов – потенциальная.

Хотя способность элементарного объекта дифференцировать вовсе не означает, что он будет дифференцировать бесконечно. Данный вопрос остается в компетенции Создателя, который единственный имеет право вносить записи в информационную систему мироздания или устанавливать законы, в соответствии с которыми записи генерируются автоматически. Таким образом, предел делимости объекта может существовать, но именно в качестве предела, а не уже существующих элементарных частиц, из которых, как из кубиков детского конструктора, слеплено мироздание по мнению физиков.

Вторая проблема, делающая понятие объекта расплывчатым, следующая. Что при объектной дифференциации или интеграции имеет место: изменение одного объекта или исчезновение одного объекта и появление вместо него другого?

Парадокс, довольно известный в следующем популярном переложении. Известно, что ткани человека, как и любого другого живого организма, постоянно обновляются: одни клетки отмирают, а на их месте образуются другие. Тем самым человек постоянно теряет одни элементарные физические частицы и на их место приобретает другие. Через определенное время – допустим, через три года, – все частицы, из которых состоит человеческий организм, оказываются заменены. Спрашивается, почему человек остается тем же самым человеком, несмотря на отсутствие хотя бы одной элементарной частицы, из которых он состоял ранее?

Так как ответ заранее известен, пример не слишком хорош. У меня приготовлен другой, понаглядней.

Мальчику подарили две куклы: медвежонка и утенка, – причем каждая из игрушек разъединяется надвое. Воспользовавшись счастливой возможностью, малолетний умелец разъединяет куклы наполовину и к верхней части медвежонка цепляет нижнюю часть утенка. Спрашивается, что получается у любознательного мальчугана в итоге: медвежонок, утенок или нечто третье, невообразимое? Не правда ли, ответить гораздо сложнее, чем в предыдущем случае?!

Относительно себя мы отвечаем так уверенно, потому что отталкиваемся от собственного я – если выражаться в экаунтологическом смысле, от идентификатора субъекта. А собственного я медвежонкоутенка мы не ощущаем, потому с ответом затрудняемся. Хотя он очевиден: дело опять-таки в идентификаторе. Если для обозначения полученного монстра, состоящего из верхней половины медвежонка и нижней половины утенка, используется идентификатор медвежонка – это медвежонок, а если утенка – это утенок. Самое смешное, что медвежонок останется медвежонком даже в том случае, если монстра снова разобрать и его верхнюю половину заменить верхней половиной утенка. То есть получится целый утенок, но с идентификатором медвежонка. Это легко вообразить: книг о перемещении душ из одного тела в другое множество, и вовсе не потому, что тема благодатна для литературных спекуляций, а потому что в данной тематике кроется значимая научная идея.

К какому выводу мы приходим? К тому, что кое-что в мироздании зависит от способа кодирования информации. Например, при дифференциации объекта:

а) можно посчитать, что от одного объекта отделилась его часть:

б) можно посчитать, что это данная часть отделила от себя остальной объект;

в) а можно посчитать, что первоначальный объект, разделившись надвое, перестал существовать, а вместо него начали существование двое других.

То же в отношении интеграции объектов:

а) первый объект может вобрать в себя второй;

б) второй объект может вобрать в себя первый;

в) первый и второй объекты могут исчезнуть, превратившись в составные части третьего.

Вы скажете: пустяки, детские игры разума. Да – но только в некотором смысле слова и с прицелом на дальнейшее мироустройство, нами пока не проясненное. Но и этого достаточно, чтобы задуматься: как легко, лишь пожелай Создатель, лишиться собственного я. Собственно, каждый человек лишается идентификатора субъекта в момент смерти, когда тело – если, конечно, беднягу не размозжило бетонной плитой, – остается без видимых изменений, тогда как душа куда-то невозвратимо девается.

Хорошо, вот вам еще один пример, совсем практический. Имеем две ситуации.

В первой ситуации из станка вывернули винт, спрашивается, что осталось. Остался станок, из которого вывернули винт, что же еще? Правильно, но обратимся ко второй ситуации. Имеется мебельный гарнитур, состоящий из кресла и дивана. Из мебельного гарнитура вытащили кресло, в результате чего остался… мебельный гарнитур без кресла, по аналогии со станком, из которого выкрутили винт? По какой-то причине нет: остался диван.

С формальной стороны ситуации идентичные, но решения разные. Почему? Исключительно из-за различных способов кодирования информации. В случаях со станком и мебельным гарнитуром кодирование осуществляется людьми согласно общепринятым условностям. Люди могли договориться не именовать станком не полностью укомплектованный станок, а именовать его, допустим, незавершенным изделием – и станок, из которого вытащили винт, моментально превратился бы в незавершенное изделие. Кодирование информации в сфере человеческого общения – предмет договоренностей между людьми.

Если в данной сфере и возникают сомнения, то исключительно из-за отсутствия договоренностей, как в ситуации с кучей камней, известной всем благодаря глупому мультфильму. Имеется большая куча камней. Это куча? Куча. Если вытащить из кучи один камень, куча останется? Останется. Но в какой момент куча перестанет быть кучей, сколько камней в ней должно остаться? Пока отсутствует договоренность, проблема не имеет решения. Решение кроется именно в договоренности: договорится человечество, что в куче должно быть минимум три камня – будет три, договорится на большее количество – будет большее количество.

Создатель не спрашивает людского согласия, как ему идентифицировать объекты мироздания, обходится без их совета. Поэтому человек не может манипулировать перемещением собственного я из одного объекта в другой, а вынужден подчиняться общим природным законам. Но могло быть и по-другому: к примеру, человек мог терять собственное я после пробуждения ото сна либо, наоборот, продолжать родительское я при рождении, а поскольку по крайней мере один из родителей в момент рождения человека существует, собственное я разделялось бы на части, одна из которых принадлежала ребенку, а остальные родителям. Наверное, это было бы любопытное ощущение: собственное я, состоящее из общего я всех предков и молодого и совсем еще короткого аппендикса в виде я, принадлежащего тебе лично. Но только до рождения потомства, после чего в собственное я начнут вливаться многочисленные я сначала детей, а потом внуков и остального потомства.

Наконец, независимо от способа кодирования, понятие объекта представляется расплывчатым благодаря объектным цепочкам.

Способ кодирования, то есть присвоение дифференцируемым и интегрируемым объектам тех или иных идентификаторов, никак не влияет на вещественность. Можно гадать с точки зрения объектности, что получится в результате скрещивания игрушечного медвежонка с игрушечным утенком, но с точки зрения вещественности результат определен. А поскольку в мироздании действует закон сохранения материи, то каждый вещественный объект является потомком предшествующего, и так до самого первого в мироздании объекта, который, как мы помним, образовался из нулевого.

Объекты дифференцируют и интегрируют, образуя переплетающиеся объектные цепочки. Составляют ли они при этом единую объектную сетку? Не обязательно. Может, и составляют, но никакой онтологической необходимости в этом нет: представима ситуация, когда объектная цепочка берет начало от нулевого объекта и, так и не пересекшись с другой объектной цепочкой, в нулевой объект же впадает.

В нулевой объект может впасть и вся объектная сетка, даже и составляющее единое целое мироздание. С этой стороны, информационные системы возможно разделить на незавершенные и завершенные:

✓ незавершенные – те, в которых значатся объекты, зарегистрированные по приходу и не зарегистрированные по расходу, то есть системы существующие;

✓ завершенные – это системы во всех отношениях конченые, те, в которых все объектные цепочки нашли упокоение в нулевом объекте.

Наша информационная система – на том основании, что мы наслаждаемся или не наслаждаемся жизнью, – незавершенная. Завершение информационной системы в нулевом объекте будет означать ее гибель, причем возродить мироздания никак не удастся, так как из неопределенного и безразмерного нулевого объекта, этого черного ящика бытия, не получится второй раз вытащить однажды уже вытащенные объекты. Поэтому кончина мироздания теоретически допустима – более того, необходима, – что следует хотя бы из того, что некогда же и с какими-то высшими целями мироздание образовалось.

Остается надеяться, что к моменту схлопывания мироздания в нулевом объекте задача, поставленная перед человечеством его Создателем, будет выполнена.

17. Что такое пространство?

Объект образуется посредством дифференциации или интеграции из предыдущего или предыдущих объектов, при этом обозначается – с обыденной точки зрения, воспринимается – субъектом. Это означает: в записи, которой в мироздании регистрируется новообразованный объект, присутствуют идентификаторы:

1) объекта;

2) предыдущего объекта;

3) субъекта.

Идентификаторы – это то, чем обозначается информационный элемент и что человеком ни в коем случае не воспринимается. Воспринимаются свойства объектов и субъектов – признаки, идентификаторы же служат именно для обозначения совокупности значащих свойств, представляющих собой, как мы помним, осколки внешней для нашего мироздания и непостижимой для человека среды.

Три идентификатора, которые нельзя воспринимать иначе чем в качестве совокупности свойств, вместе с тем определяющие характеристики реальности? Сообразительный читатель, перед глазами которого висит выделенный жирным шрифтом заголовок, уже понял, что речь идет о пространстве, которое не без основания принято считать трехмерным.

В самом деле о пространстве. Не правда ли, пространство в его обыденном представлении сильно смахивает на описание идентификаторов: непосредственно не воспринять, но и в реальности сомневаться не приходится – точь-в-точь наше трехмерное пространство, возникающее тотчас, как человек начинает хлопать глазами на окружающий мир. В процессе мышления пространства не наблюдается: мыслящий человек витает совершенно в других, непространственных измерениях, чем человек, опирающийся на собственные приземленные ощущения. Вряд ли данный факт требует доказательств: он слишком нагляден и очевиден, чтобы кто-то стал в нем сомневаться.

Пространственность связана с восприятием мира при помощи органов чувств, и теперь ясно почему. Потому что при регистрации объекта неизбежно указывается три идентификатора: нового объекта, предыдущего или предыдущих объектов и субъекта. Отсюда три пространственных измерения, которые многие считают способом существования материи. Да, способ существования материи – в прямом и точном смысле этого слова. Однако следует иметь в виду: способ существования материи нельзя отделить от самой материи. Не существует самостоятельного пространства, в которое извне помещаются объекты, а существуют объекты, регистрация которых в информационной системе ведет к появлению пространства: неизбежно – поскольку, как мы выяснили ранее, нельзя зарегистрировать новый объект без того, чтобы не зарегистрировать предыдущий, и нельзя создавать новые объектные цепочки без того, чтобы не обозначать их, начиная со второй цепочки, отдельными идентификаторами – субъектами. Как было сказано, пространство: способ существования объектов.

Какие доводы за и против подобной трактовки пространственности возможны?

Сильнейшим доводом за представляется следующий.

Считается, что пространство равномерно расстилается от объекта во все свои три стороны. Применительно к человеческим ощущениям это вряд ли справедливо: в человеческом восприятии окружающего мира трехмерность безусловно присутствует, но она не равномерна. О какой равномерности можно вообще говорить, когда ощутимо трехмерным пространство является лишь вблизи человеческого тела, а с отдалением от него начинает терять свою якобы равномерную трехмерность на глазах! Я прекрасно соображаю, какой предмет отстоит дальше от меня или ближе ко мне, если предметы находятся на расстоянии вытянутой руки. Но при отдалении предмета от меня приходится прибегать к помощи мышления. Если я выгляну в окно, то увижу отстоящие приблизительно на километр многоэтажки. Установить при помощи зрения, какое из зданий находится ближе ко мне, а какое дальше, затруднительно, но по опыту проживания в микрорайоне мне известно, какое. А когда я проезжаю на машине по незнакомой местности и вижу две высящиеся над лесополосой башни, определить, какая из башен расположена ближе к магистрали, совершенно невозможно. Дело в устройстве глазного яблока, скажете? А с чего вы взяли, что глазное яблоко дает искаженную картинку, а мышление, привыкшее представлять пространство равномерным – правильную? С точки зрения экаунтологии, первичным – и единственным тоже! – значащим элементом являются человеческие ощущения, а мышление представляет собой процесс, от них производный. Нет, все-таки пространство хотя и трехмерно, но при этом очевидно не равномерно, а искривлено в зависимости от точки наблюдения: поблизости от субъекта пространства побольше, а подальше от субъекта поменьше.

Поменьше – в том смысле, что поменьше трехмерного пространства. Что же касается пространства двухмерного, оно одинаково что поблизости, что в отдалении: предмет на моем письменном столе точно так же двухмерен, как на горизонте, но при отдалении от наблюдателя теряет одно из пространственных измерений.

Почему так? Потому что одна из пространственных координат определяется идентификатором субъекта. Трехмерен только тот предмет, который ты в настоящий момент ощупываешь – остальные предметы трехмерны по воспоминаниям, более для человеческого мышления, чем органов человеческих чувств. Зрительная трехмерность предметов рядом с точкой наблюдения – следствие работы мышления, а не наличия двух глаз, позволяющих воспринимать объект с разных сторон. Картинку-то человек видит единственную, потому рассуждения об устройстве органа зрения в качестве обоснования трехмерности пространства не принимаются. Экаунтология исходит из того, что мироздание представляет собой грандиозных масштабов базу данных, в которой физические явления вторичны, поэтому не явления информационного порядка должны объясняться исходя из законов физики, а законы физики получать толкования исходя из явлений информационного порядка. Точка на этом.

Третье измерение пространственности задается идентификатором субъекта, а что относительно двух первых измерений? Их тоже можно разъять для анализа? Никак нельзя, по причине того что эти координаты принадлежат объектам.

Первые два пространственных измерения определяются идентификаторами объектов, регистрируемого и предыдущего, которые образуют цельную визуальную картинку. Обратите внимание, что представить двухмерное пространство проще пареной репы: это плоский лист, на котором, как в старом добром мультипликационном фильме, разворачиваются события окружающей действительности. Но почему непременно задействовать объектные измерения? Пусть в нашем мысленном эксперименте примет участие третье пространственное измерение, задаваемое идентификатором субъекта. Берем субъектное измерение и одно из объектных измерений и пытаемся представить себе подобное двухмерное пространство. Ни черта у меня не выходит, как ни старайся, а у вас? Если я человек, не лишенный творческой фантазии – на что очень хочется надеяться, – то у вас тоже ничего не получилось и не получится в дальнейшем, и не из-за отсутствия талантов, а по причине того¸ что данные пространственные измерения заданы разными типами идентификаторов, оттого не слишком-то и совместимы. Пространство, задаваемое объектными идентификаторами, легко представимо, тогда как с пространством, задаваемым идентификаторами объекта и субъекта, что-то не так: оно буквально ускользает от нашего воображения, что с точки зрения физических представлений об однородном и равномерном трехмерном пространстве необъяснимо.

Экаунтология объясняет: пространство действительно трехмерно, но при этом вовсе не равномерно и не однородно – для осознания данного факта не нужно листать учебники физики, достаточно оглянуться вокруг и проанализировать собственные ощущения. Неравномерность и неоднородность пространства вызвана тем, что пространство задается двумя идентификаторами объектов и одним идентификатором субъекта, принадлежащими одной записи, которой Создатель регистрирует каждый новый объект мироздания. Как-то так, короче.

Теперь о возможных возражениях на приведенную трактовку.

Вы можете сказать: изобретатель экаунтологии оперирует зрением и осязанием, забывая про другие доступные человеку ощущения.

Да, числится за мной такой грех. Хотя зрение и осязание являются ключевыми для человека и, следовательно, для познания человеческой информационной природы ощущениями. Человек развивался длительно: за время эволюции некоторые органы, сохранившись ментально, утеряли свое первоначальное значение, тогда как другие органы значение приобрели.

Что еще?

Особо внимательный читатель отметит, что, говоря о дифференциации или интеграции, я упоминаю предыдущие объекты предположительно во множественном числе. У новообразованного объекта может быть один или несколько предшественников, каждый из которых требует своего идентификатора. Получается, что представимо не две «объектных» категории пространственности, а больше – например, три, – но это опровергается житейским опытом.

На подобный вопрос отвечу так. Один или два объекта предшествуют новообразованному – вопрос кодирования информации. В онтологическом смысле слова новому объекту предшествует единственный объект: иное логически не доказуемо. Необходимость – и то, не во всех, а лишь в некоторых случаях! – регистрировать два предшествующих объекта вместо одного вызвана, как можно предположить, недостатками табличной формы представления данных. Ведь совершенно не факт, что Создатель при регистрации объектов нашего мироздания пользуется таблицей: таблицей пользуемся мы, так как это наиболее совершенный способ из всех, нам известных. У Создателя возможностей побольше нашего – им может применяться иной способ кодирования.

Наконец, третье и последнее возражение против экаунтологической трактовки пространственности, которое я могу придумать.

Если одна из пространственных координат задается идентификатором субъекта, как объяснить то, что данная координата способна меняться: в том смысле, что объект способен «перемещаться» по третьему пространственному измерению? В чем проблема? А в том, что объект воспринимается одним субъектом, следовательно, значение идентификатора субъекта при этом не изменяется.

Идентификаторы объектов при изменении своих характеристик, в результате дифференциации и интеграции, меняют идентификаторы, а вот субъект… прикидки с точки зрения программирования показывают, что субъект остается прежним. То же с обыденной точки зрения: собственное я никуда от человека не девается. А раз так, никакого перемещения по третьему пространственному измерению быть не может.

Сложный вопрос, хотя кое-какие соображение на сей счет у меня найдутся.

Во-первых, при опровержении солипсизма мы выяснили, что собственное я предполагает другие я – тем самым значение третьей пространственной координаты не так уж неизменно, как может показаться: оно в самой своей уникальности множественно. Во-вторых, в обыденном восприятии пространственности большую роль играет мышление, о котором отдельный разговор. В-третьих, еще вопрос, нужно ли объекту перемещаться по третьему пространственному измерению: субъектное измерение сосредоточивается вокруг точки наблюдения – не означает ли это, что у него единственное, всегда остающееся неизменным значение? Очень может быть.

Пространственность еще требует своего осмысления. Экаунтология предлагает лишь один из способов ее изучения – информационный, не отрицая необходимость дальнейших наблюдений и изысканий. Ну и принципиальную схему пространственности предлагает, конечно. Дело в принципиальной схеме. В связи с этим интересно: как другие науки – физика в частности, – объясняют неоднородность и неравномерность трехмерного пространства, столь очевидную для всякого непредубежденного аналитика, и объясняют ли вообще?

18. Механика @ Химия а-ля Экаунтология

Объекты мироздания дифференцируют и интегрируют. Как это вяжется с механическими или химическими превращениями, которые претерпевают вещи в окружающей нас действительности?

Помимо того, что вещи можно объединять в одно целое или разделять на части, вещи могут изменяться механически или физически. Если от предмета отломать кусочек, это будет механическое разделение, а если предмет, допустим, нагреть до определенной температуры, чтобы он распался на простейшие составляющие его вещества, это будет химическое разделение. Как экаунтология трактует и трактует ли вообще подобные пертурбации?

А почему экаунтология должна их трактовать? Нет, происходящие с вещами механические либо химические превращения экаунтология, разумеется, трактует, но трактует не в смысле описания данных явлений с точки зрения информатики. Какие-либо трактовки излишни, так как названные категории сами собой вытекают из информационного подхода, которого экаунтология придерживается.

Представим акт дифференциации, когда из одного объекта получается несколько. Предположим, объект 1 разделился на объекты 2 и 3.

Итак, объект 1 разделился на части 2 и 3. Вы не находите, что в данном утверждении уже заложена возможность механических либо химических превращений с указанными объектами? Ну и напрасно, потому что объекты обозначаются идентификаторами и характеризуются свойствами. Объекты способны менять свои свойства, в том числе при дифференциации и интеграции – с этой точки зрения возможны следующие варианты. Допустим, объект 1 обладал свойством Y. Тогда:

1) объекты 2 и 3 могут обладать тем же свойством Y, что и родительский объект. Объект 1 при разделении на части 2 и 3 своего свойства Y не поменял;

2) объекты 2 и 3 могут приобрести новое свойство – допустим, S. Объект 1 со свойством Y разделился на объекты 2 и 3 со свойством S;

3) новообразованные объекты могут иметь разные свойства. Объект 1 со свойством Y разделился на объект 2 со свойством S и объект 3 со свойством W;

4) наконец, один из новообразованных объектов может оставить себе свойство родительского объекта, тогда как другой объект получить новое свойство. Объект 1 со свойством Y разделился на объект 2 со свойством Y и объект 3 со свойством W.

Других вариантов при объявленных условиях быть не может: я привел все допустимые сочетания.

Так вот, данные сочетания полностью соответствуют механическим и химическим превращениям с вещами!

Что такое первый вариант, когда свойства всех трех задействованных в дифференциации объектов остались неизменными? Именно что механическое разделение вещи надвое. Разламываем надвое бронзовую монету, что получаем в итоге? Две половинки бронзовой монеты, обладающие точно теми свойствами, что и родительский объект. Это механическое разделение.

Теперь обратимся к варианту под номером три. Ту же бронзовую монету делим на части, но - путем определенных известных нам манипуляций. В отличие от предыдущего случая, новообразованные части обладают свойствами, отличными от свойств не только родительского объекта, но от друг дружки. К примеру, мы разложили бронзовую монету на составляющие бронзу вещества: медь и олово. У бронзы одни свойства, а у меди и олова иные. Имеем не механическое разделение, а химическое преобразование – то есть разделение, ту же дифференциацию, но в другом смысле слова.

Реализация того или другого варианта зависит от стохастических возможностей приобрести в результате дифференциации то или иное свойство. Не имеющая быть реальность описывается информатикой, напротив - информатика задает законы, по которым способна развиваться реальность, в этом принципиальное отличие экаунтологии от физики. Физика исходит из того, что наше мироздание материально, и предлагает информатике переложить имеющееся многообразие на язык баз данных.

Вот уж фигушки! – отвечает за подружку информатику экаунтология.
– Первична информация, поэтому ваш так называемый материальный мир есть лишь следствие всеобщих информационных законов, которые и нужно изучать в первую очередь.

Первый вариант – механика, третий – химия, а как же оставшиеся? Неужели, помимо механических и химических изменений с объектами, существуют разновидности материальных преобразований, людям не известные?

Нет, не существуют. Второй и четвертый случаи представляют собой комбинированные варианты механических и химических преобразований. Что такое второй вариант, при котором объект 1 со свойством Y дифференцирует на объекты 2 и 3 со свойством S? Комбинация сначала химического, затем механического преобразований. Вначале объект меняет свои свойства с Y на S, затем объект со свойством S делится надвое. А что такое четвертый вариант, когда объект 1 со свойством Y разделился на объект 2 со свойством Y и объект 3 со свойством W? Комбинация физики и химии под стать предыдущей: сначала происходит механическое разделение объекта 1 на объекты 2 и 3 со свойствами Y, затем объект 3 меняет свойство с Y на W. Никаких неизвестных науке видов преобразований с объектами не существует: все они сводятся либо к механическим, либо к химическим манипуляциям.

Аналогично дифференциации, происходит с интеграцией объектов. Когда два объекта со свойствами Y соединяются в один объект с тем же свойством, имеет место механическое соединение объектов в единое целое. Когда объект со свойством Y соединяется с объектом со свойством S в объект со свойством W, имеет место химическая интеграция. Остальные варианты – промежуточные между названными.

Возможности взаимных преобразований вещей мироздания прекрасно укладываются в число сочетаний – предмет изучения комбинаторики, никак не физики. Ну какие могут быть невидимые глазу атомы, комбинации которых якобы образуют новые вещества? Восприятия, доставляемые органами чувств – самое надежное, что человек имеет, остальное плод его интеллектуальных измышлений. Со своей точки зрения физика безусловно права и добилась на пути многовекового познания впечатляющих успехов, однако экаунтология практикует иной, информационный, подход, для которого возможности объектов изменяться механически или химически зависят всего-навсего от возможности присваивать их свойствам одинаковые или разные значения.

Не следует, конечно, забывать: одинаковые или разные свойства присваивает объектам мироздания не человек, а Создатель. Поскольку записи привносятся в информационную систему извне, возможности преобразования объектов ограничены. Не существует теоретических препятствий для выполнения мечты алхимиков превратить свинец в золото, однако свинец противится подобному превращению в соответствии с законами, определяющими последовательности механических и химических превращений. Данные природные закономерности необходимо изучать. Если для их изучения и практического использования необходимо представить материю состоящей из крохотных вращающихся и стукающихся друг о друга шариков: атомов, электронов, протонов и чего еще там, - пусть будет так, как желают физики. Как говорится, чем бы дитя ни тешилось… Только не надо распространять непроверяемые физические условности на информационное мироздание. Нам-то с вами известно, каково оно на самом деле.

19. Дифференциация, интеграция, изменение свойств...

Объекты преобразуются в результате дифференциации либо интеграции. Основанием сего является понятие объектности, не позволяющее зарегистрировать объект без того, чтобы не предположить предшествующий объект, из которого регистрируемый объект изымается. Хорошо, новый объект изымается из предшествующего объекта – это дифференциация. Но откуда в таком случае взялась интеграция, представляющая собой, в противоположность дифференциации, слияние, объединение предшествующих объектов в один новый?

Попробуем разобраться.

Прародитель всех объектов нашего мироздания – нулевой объект, не регистрируемый в информационной системе мироздания, вследствие чего обладающий рядом специфических качеств, в том числе безразмерностью. Нулевой объект безразмерен, потому о его величине нельзя ничего достоверно утверждать: но это означает, что нулевой объект может оказаться как больше, так и меньше регистрируемого объекта.

Детское воспоминание: в научно-популярной передаче о физике микрочастиц рассказывалось о том, что в микромире меньшее способно поглотить большее. Не знаю, какого мнения придерживаются на этот счет современные физики, да и научно-популярным передачам верить не пристало, как и склонной к самообману памяти, но в данном случае имеет нечто подобное. Правда, с оговоркой: то, что меньшее составляет подмножество большего, но никак не наоборот – закон логики, пересмотру не подлежащий. Вместе с тем нулевой объект безразмерен, следовательно, в некотором смысле слова, из него можно вытянуть большее, чем сам нулевой объект. Это не нарушение законов логики: это означает лишь то, что под псевдонимом нулевого объекта может скрываться множество нулевых объектов, трансцендентая, находящаяся для нас извне вселенная нашего Создателя. Поскольку нулевой объект неопределенный, мы не вправе утверждать не только о размерах и качествах нулевого объекта, но и об его числе, что делает потенциально возможным – без какого бы то ни было нарушения законов логики – регистрацию большего объекта из меньшего нулевого. Что на практике приводит к признанию еще одного нулевого объекта, восполняющего разницу между названными. То есть из двух нулевых объектов получается один объект нашего мироздания. Это и есть интеграция объектов, наличие которой мы и пытались обосновать и успешно обосновали.

Таким образом, дифференциация и интеграция – родственные категории, различающиеся лишь тем, меньшее число предшествующих объектов предшествует большему числу регистрируемых, или наоборот. При меньшем числе предшествующих объектов имеет место дифференциация, при большем числе предшествующих объектов – интеграция.

Приведенная трактовка позволяет понять, что же такое изменение свойств объекта без видимой дифференциации или интеграции – факт, совершенно очевидный для практического употребления, но до сего момента плохо соотносившийся с экаунтологической теорией. Зеленый помидор полежал в шерстяном бабушкином носке и ни с того ни с сего покраснел, хотя никаких дифференциаций или интеграций с ним не происходило. В этом примере нас интересует исключительно экаунтологическая трактовка случившегося, а не лепет физиков и химиков относительно якобы произошедших в зеленом помидоре химических реакций. Нас также не заинтересует, с какой стати это произошло – просто произошло, в соответствии с установленными Создателем законами природы, и все. Сосредоточимся на мысли: каким образом возможно изменение свойств объекта без его дифференциации или интеграции, и не противоречит ли данный элементарный жизненный факт постулатам экаунтологии.

Нет, не противоречит.

Представьте себе зависимость изменений, происходящих с объектами, от числа объектов, отложенную по оси. Очевидно, что объект способен дифференцировать не только на два, но и на большее число объектов точно так же объединяться в один объект способны множество предшествующих объектов, не обязательно один. Допустим, слева на нашей оси располагается интеграция, а справа дифференциация. Левое значение – это интеграция множества предшествующих объектов, следующее за ним N – 1, и т.д. до N = 2, т.е. до базовой ситуации, когда в один новый объект интегрируют два предшествующих объекта. Справа по оси располагается диффенциация. Если брать от середины, то начинаются значения с 2 и продолжаются до N в том же порядке, что и при интеграции.

Если вы не поняли, N здесь – число предшествующих или последующих, т.е. регистрируемых объектов.

В каком месте интеграция и дифференциация смыкаются? Очевидно, при N = 1, причем данное значение является пересекающимся для обеих: и для интеграции, и для дифференциации.

Что происходит при интеграции с N = 1? Объект интегрирует из одного предшествующего. А что происходит при дифференциации с N = 1? Объект дифференцирует из одного предшествующего. Оба названных случая суть одно и то же: из одного предшествующего объекта образуется один новый, а поскольку с объектом происходит преобразование, не удивительно, что его свойства изменяются. Получается, что изменение свойств объекта без видимой интеграции или дифференциации – пограничная точка на нашей шкале, одинаково принадлежащая как левой ее стороне, так и правой стороне.

Левая и правая сторона шкалы – конечно, условности: на самом деле стороны зеркальны. Но они непременно сходятся в точке со значением N = 1, против этого не возразишь.

Мы убедились, что дифференциация, интеграция объектов и изменение их свойств – понятия одного смыслового ряда. В названных категориях присутствует безусловное методологическое единство, различия же определяются числом предшествующих или регистрируемых () объектов.

20. Как можно видеть составные объекты?

Что такое составной объект? Объект, составленный из нескольких других объектов, ставших его составными частями.

Рассмотрим принципиальный вариант, когда составной объект образован из нескольких элементарных. Имеется несколько разноцветных кубиков: красный, зеленый, желтый, оранжевый и т.д. Вытаскиваем кубики из конструктора и составляем из них большой куб, символизирующий в нашем примере составной объект. Какого цвета окажется куб? Как какого – разных цветов, конечно же, ведь он составлен из разноцветных кубиков. А каковы свойства целого куба как составного объекта? Они… отсутствуют. Все свойства большого куба – это свойства составляющих его маленьких кубиков, которые можно перечислить и на которые указать, но как указать на свойства составного объекта, не указывая при этом на свойства его частей? Очевидно, что задача эта невыполнимая.

Получается, что составные объекты самостоятельными, вне своих составных частей, свойствами не обладают. Конечно, составному объекту можно придать свойство при помощи мышления – например, обозвать его большим кубом, как это сделал я для определения рассматриваемой вещи, - однако здесь речь идет о свойствах первичных, свойствах как результатах ощущений, то есть о зрительных, осязательных и прочих образах, доставляемых нам органами чувств. С этой стороны о свойствах составного объекта говорить не приходится. Можно указать на цвет каждого из маленьких элементарных кубиков, составляющих большой составной куб – этот красного цвета, этот оранжевого, а этот синего, - но сам составной объект от нашего восприятия ускользает. Вместе с тем нельзя отрицать, что человек свободно воспринимает составные объекты, что данное восприятие вообще не составляет для него проблемы. За счет чего, спрашивается?

Прежде всего за счет идентификатора. Мы ведь и элементарные объекты воспринимаем не в качестве разрозненного набора свойств, а в качестве совокупности свойств, то есть восприятие осуществляется через идентификатор. Не зря экаунтология утверждает: объект обозначается идентификатором, а характеризуется признаками. Признаками объект характеризуется, но обозначается все-таки идентификатором, который имеется как у элементарных, так и составных объектов. Правда, идентификаторы составных объектов не характеризуются признаками, но тут мы переходим к пункту второму, благодаря которому люди в состоянии воспринимать составные объекты. Возможность этого обусловлена отношениями между идентификатором составного объекта и идентификаторами частей, данный объект составляющих. Каждый составной объект был когда-либо – некогда - образован из мелких объектов, каждое слияние которых в более крупный объект представляло собой событие, тем самым связь идентификатора составного объекта и свойств его составных частей прослеживается. Если человек способен воспринимать составные объекты, что исходя из нашего жизненного опыта неоспоримо, то он способен доходить до свойств не только текущего, воспринимаемого в сию секунду, но и воспринятых ранее объектов: это один дополнительный информационный скачок, не более. При восприятии элементарного объекта человек воспринимает идентификатор объекта, от которого добирается мысленным взором до свойств, при восприятии составного объекта точно так же воспринимает идентификатор объекта, затем делает дополнительный «скачок» на идентификаторы объектов, из которых составной объект образовался, а затем уже на свойства этих составных объектов.

В последнем случае мысленный взор его как бы расширяется, за счет того, что составных объектов несколько. Что, кстати, отлично объясняет следующий эффект: человек способен воспринимать составные объекты лишь на соседних уровнях вложенности. Если большой куб состоит из маленьких кубиков, а те в свою очередь из совсем крохотных кубиков, то человек, оглядывая большой куб, способен воспринять его состоящим из маленьких кубиков, но если наблюдатель захочет при этом сосредоточиться на крохотных кубиках, ему в своих наблюдениях придется перейти на уровень ниже и разглядывать хотя бы маленькие кубики. Другими словами, человеческое восприятие не способно воспринять большой куб и один из маленьких кубиков, состоящий из совсем крохотных кубиков. Сколько уровней вложенности доступно для восприятия человека, два соседних или более, вопрос не к экаунтологии, представляющей собой теоретическую дисциплину, а к прикладным, изучающим устройство человеческого тела наукам. Биологии, наверное? Мою науку более интересует эффект лишнего скачка с идентификатора составного объекта на идентификатор части объекта, позволяющий заглядывать в прошлое. В некотором смысле слова это правда: человек способен воспринимать – по крайней мере, видеть – не только настоящее, но и прошлое.

Вот регистрируются элементарные объекты. По прошествии какого-то срока эти элементарные объекты интегрируют в составной объект. Человек наблюдает составной объект в текущий момент, но тот, не имея собственных свойств, предстает для него в образе составляющих его частей, зарегистрированных ранее! Поэтому-то человек видит составной объект и как бы не видит: то есть видит в целом, при этом не имея возможности охватить составной объект во всех его мельчайших частях. Едва человек приступает к рассматриванию мельчайшей части составного объекта, как сам составной объект как бы исчезает из его поля наблюдения, причем новый объект наблюдения предстает, как правило, в виде нового составного объекта, и т.д. У человека бегающий взгляд: он выхватывает более или менее крупные куски реальности, при помощи мышления складывая их в единую визуальную картинку. Но картинка эта более мыслительная, чем объектная.

Занятно, не правда ли? Я не встречал анализа подобного эффекта ни в философской литературе, ни тем более в литературе по информатике.