Светлана Зернес. ВЕЛИКИЕ НАУЧНЫЕ КУРЬЕЗЫ

91. Занимательная мерфология

В 1977 году писатель Артур Блох выпустил книжку. Собственно, тут нет ничего необычного, писатели для этого и придуманы. Только сама книжка была не совсем обычной. Называлась она Законы Мерфи.

Про эти законы многие слышали. А если кто и не слышал, все равно знают, что они есть и как они работают. Например, ветер всегда дует в лицо, куда бы вы ни повернули, а дождь ни за что не прольется тогда, когда у вас с собой зонтик. Если какая-нибудь неприятность может случиться, она случается - предупреждают законы Мерфи и одновременно дают советы, как с этим бороться!

Некто Мерфи прослыл бы гением, если бы сочинил все свои законы сам. Ему принадлежит главная роль в этой истории, но крылатую фразу он придумал всего одну, да и то неспециально. Кто же он такой?

В 1949 году на американской военно-воздушной базе изучали причины аварийности. И служил там один капитан Эдвард Мерфи. Как-то раз он бросил едкое замечание о работе техников из лаборатории: мол, если можно сделать что-либо неправильно, то эти техники именно так и сделают. Говорят, что прозвучали эти слова после того, как пропеллер самолета вдруг начал вращаться не в ту сторону.

Поскольку эта их оплошность была далеко не первой, то появилось выражение закон Мерфи. На этот закон и списывали теперь все неполадки, а как-то при общении с корреспондентами газет полковник ВВС заявил, что безопасность полетов является результатом преодоления закона Мерфи. Выражение попало в прессу и стало популярным, а похожие законы начали придумывать про все на свете.

Можно ли применить законы Мерфи к научным исследованиям? Конечно! Более того, если разобраться, наука в основном на них и опирается! Вот смотрите.

Предположим, у вас есть глобальная идея, и вы готовы заняться воплощением ее в жизнь. Для начала оцените свою задумку с позиции законов Мерфи:

✓ Чем больше работаешь над своей идеей, тем больше убеждаешься в том, что она чужая.

✓ Оригинальность - это хорошо, зато плагиат быстрее.

Если вы все-таки решились, то в первую очередь вам надо сколотить научную группу, ибо один в поле не воин. Скорее ищите единомышленников:

✓ Восемь человек справляются с работой десяти лучше, чем двенадцать.

✓ Число людей в рабочей группе имеет тенденцию возрастать независимо от объема работы, которую надо выполнить.

✓ Чем хуже человек справляется с обязанностями, тем меньше шансов от него избавиться.

Правильно распределите обязанности в группе:

✓ Кто может - делает. Кто не может - учит.

Теперь, когда есть идея и есть коллектив, на исследование нужно достать денег:

✓ Если четко ставится цель исследований и выделяется конкретная сумма денег, то нельзя предсказать, когда эта цель будет достигнута.

✓ Финансирующие организации откажутся от вашего предложения, если его результаты не будут известны заранее.

Поэтому хорошенько подготовьтесь и презентуйте ваш проект во всей красе:

✓ Теория тем лучше, чем она многословнее.

✓ Чем меньше фактов, тем красивее схемы.

✓ Если факты не подтверждают теорию, от них надо избавиться.

И вот уже получены средства - спонсорские или грант, не важно. Чтобы приступить к работе, позаботьтесь о хорошем лабораторном оборудовании:

✓ Надежность оборудования обратно пропорциональна числу и положению лиц, за ним наблюдающих.

✓ Опыт растет прямо пропорционально выведенному из строя оборудованию.

✓ Не тратьте силы, возьмите молоток побольше.

✓ Если ничто другое не помогает, прочтите, наконец, инструкцию!

Непременно нужно вооружиться специальной литературой. Изучайте источники.

✓ Потерянный вами номер журнала содержит именно ту статью, которую вы срочно хотели бы прочитать.

✓ Самой нужной оказывается цитата, источник которой никак не найти.

✓ Исследовательская работа заключается в том, чтобы прочитать две книги, которые раньше никто не читал, и написать третью, которую никто читать не будет.

Ну а теперь, когда все готово, можно начинать свой долгий и волнительный путь к успеху. Опыт за опытом, расчет за расчетом.

✓ Что для одного ошибка, для другого - исходные данные.

✓ Как бы кропотливо и тщательно вы ни готовили выборку, вам всегда могут сказать, что она неправильна и неприемлема к данной работе.

✓ Всегда не хватает времени, чтобы выполнить работу как надо, но на то, чтобы ее переделать, время находится.

✓ Время, затраченное на обсуждение проблемы, обратно пропорционально значимости проблемы.

Будьте предельно внимательны, аккуратны и точны:

✓ Любая ошибка, которая может вкрасться в расчет, вкрадывается в него.

✓ Эксперимент можно считать удавшимся, если нужно отбросить не более пятидесяти процентов сделанных измерений.

✓ Никогда не пытайтесь повторить удачный эксперимент.

Обязательно прислушивайтесь к знающим коллегам, которые в вашем вопросе собаку съели:

✓ В эксперты надо взять того, кто считает, что работа займет очень много времени и обойдется очень дорого.

✓ Специалист - это человек, который не допускает мелких ошибок, а выдает грандиозные ляпы.

✓ Общая сумма разума на планете - величина постоянная, а население растет.

И пожалуйста, берегите свое здоровье, свято соблюдайте технику безопасности:

✓ Горячая колба выглядит точно так же, как и холодная.

✓ Предмет упадет таким образом, чтобы нанести больший ущерб.

✓ Будьте оригинальны - не повторяйте чужих ошибок.

И вот рано или поздно заветная минута приходит. Результат получен! Теперь поторопитесь оформить свое изобретение, потому что.

✓ Ваша заявка на патент непременно опоздает на неделю против аналогичной заявки, поданной другим.

А когда в предвкушении оваций и признания вы соберетесь доложить о своем изобретении на солидной конференции, на всякий случай - не хочется вас огорчать, но все же - будьте готовы к непониманию:

✓ Если истина слишком неприятна или неожиданна, в нее отказываются верить.

И вообще, стоит ли тратить столько сил и средств, если

✓ Все великие открытия делаются по ошибке!

Такое положение дел способно ввергнуть пессимистов в отчаяние. А оптимистов сподвигнуть на проверку законов Мерфи на практике снова и снова. Самые смелые пишут о мерфизмах и мерфологии диссертации.

А самые творческие сочиняют собственные законы подлости и превращают это в оригинальное увлечение. Так появляются мерфизмы программистов, врачей, менеджеров - у кого что наболело. Можете и вы попробовать сочинить что-нибудь эдакое. При работе над этой книгой, например, четко действовало вот такое правило: как только запланируешь написать за день двойную норму текста - не напишешь и одной!

92. Пальчики оближешь

Очень противно было глотать в детстве разные лекарства. Горькие таблетки, порошки, а особенно жидкие микстуры. Другое дело - сладкая газировка, вкуснятина! Но пока не проглотишь лекарство, сладкого не получишь.

Когда в 1886 году аптекарь Джон Пембертон из Атланты варил очередную микстуру, у него совершенно не было мысли сделать ее повкуснее. Он взял вытяжку из листьев южноамериканской коки и добавил африканских орехов кола: теоретически все это могло стать средством от усталости, стресса и от зубной боли - благодаря тонизирующим свойствам.

Получился сироп, весьма приятный на вкус, но довольно густой. Для употребления его нужно было разбавлять водой, что тут же и было организовано: прямо в аптеке за пять центов вы могли приобрести стаканчик бодрящего напитка и встряхнуться. В день уходило примерно по девять стаканов. Негусто, но лиха беда начало.

Это было действительно начало - всемирно популярного напитка кока-кола. Но микстура, наверное, так и осталась бы микстурой, если бы не одна случайность. Аптекарь, разбавлявший сироп, однажды перепутал краны и наполнил стакан не обычной водой, а газированной. Получилось еще лучше!

Но сумасшедший успех пришел не сразу. Пембертон пытался рекламировать новую газировку, истратил на это восемьдесят долларов, а напитка продал только на пятьдесят. Не почувствовав особой перспективности, Пембертон продал дело. Да и жить ему оставалось не так уж долго.

Рецепт попал к иммигранту из Ирландии Азе Кендлеру - он приобрел его у вдовы аптекаря. Вместе с несколькими компаньонами основал The Coca-Cola Company, а что из этого получилось, вы и сами знаете.

Состав напитка менялся. Лист коки был убран из рецептуры, и полюбившийся вкус теперь создается сочетанием ванилина, лимонной эссенции и масла гвоздики. А еще один из ингредиентов - аспартам - тоже имеет свою историю, историю случайного открытия.

Вообще, почти все заменители сахара были открыты случайно, начиная с первого из них, сахарина. Студент Константин Фальберг из Балтиморского университета просто перекусывал после своих опытов. Вкус еды был странным - каким-то сладковатым. Фальберг сообразил, что, по-видимому, плохо вымыл руки от химикатов. Вещество было обнаружено, запатентовано и принесло Фальбергу деньги.

Подсластители на основе цикламатов использовались вместо жаропонижающего лекарства: лаборант закурил в рабочем помещении, и сигарета оказалась сладкой на вкус. Ацесульфам был замечен тогда, когда другой лаборант листал страницы, послюнив пальцы. Аспартам выплеснулся из пробирки в процессе поиска лекарства от гастрита и тоже попал на руки химику.

Но забавнее всего получилось с трихлорсахарозой. Она попала в руки студенту-иностранцу, плохо понимающему язык. Задание профессора протестировать вещество он воспринял как просьбу попробовать на вкус. Вкус оказался сладким.

93. Стать на скользкий путь

Хорошо, что химик Рой Планкетт из компании DuPont не стал пробовать на вкус белое вещество, неведомо откуда возникшее в его лаборатории! Он вообще-то занимался газами. А тут вдруг подозрительный белый порошок.

А дело было так. Планкетт и его помощник приготовили почти пятьдесят килограммов газообразного тетрафторэтилена. Зачем им нужно было столько? Чтобы синтезировать новый хладагент по заданию компании. Газ закачали под давлением в небольшие баллоны, а чтобы баллоны не взорвались, поставили их в контейнеры с сухим льдом.

И вот наконец все готово для начала реакции. Планкетт поднимает один баллон, подносит к реакционной установке и открывает вентиль. Ничего не происходит. Газ не идет. Может, утечка?

Баллон положили на весы - он весил ровно столько, сколько и должен. Значит, газ по-прежнему внутри? Тогда вопреки всем правилам техники безопасности рискнули срезать вентиль и были немало удивлены: баллон оказался полон белого порошка. Вскрыли другие баллоны - то же самое.

В общем, это был уже не тетрафторэтилен. Это был полимеризованный тетрафторэтилен: давление и холод сыграли свою роль. Вещество начали изучать, а чтобы каждый раз не ломать язык такими длинными словами, ему дали название тефлон.

Тефлон удивил всех не только неожиданным появлением. Свойства его тоже оказались удивительными. Кислоты, щелочи, высокие температуры были ему одинаково нипочем. Царская водка, растворяющая даже золото, на тефлон не действовала, из-за чего его даже прозвали пластмассовой платиной. Но самое главное - по нему можно было хоть на коньках кататься: такой скользкой поверхностью он обладал.

За скользкое вещество ухватились военные и быстро нашли ему применение в ракетостроении. Но тефлон еще только ждал его звездный час. А чтобы он наступил - как обычно, шерше ля фам, ищите женщину!

Женщине, а именно жене французского физика Марка Грегуара, приходилось бесконечно жарить рыбу. Что поделаешь, если супруг заядлый рыболов? Ведь вот даже удочку приспособил, окаянный, чтоб складывалась-раскладывалась моментально!

Действительно, Грегуар придумал покрыть свою любимую складную удочку слоем тефлона, чтобы ее части скользили, не застревая. Жена, которая устала отскребать от сковороды прилипшую рыбу, заметила это и попросила, чтобы он сделал с ее сковородкой то же самое, что и с удочкой.

Сковорода удалась на славу, и физик даже запатентовал ее. А потом основал фирму по выпуску антипригарной посуды. Да-да, это была она, Тефаль!

Тефлон пробовали наносить на самые разные предметы, даже на пули. Но гораздо больше пользы от тефлона в медицине - можно изготовить протезы кровеносных сосудов, искусственные клапаны сердца.

Боится этот скользкий тип только одного - царапин. Но это отлично знает любая хозяйка, вот почему у нее всегда под рукой деревянная лопаточка и мягкое моющее средство!

94. Шпаргалки на обоях

Женщина вообще двигатель прогресса, даже если она обычная домохозяйка. А уж если дама займется наукой, то всех мужчин за пояс заткнет!

Вот и придумали мужчины обидное прозвище синий чулок. И что не полагается таким танцевать на балах, сочинять романтические стихи и вообще быть хорошенькими. Но кто, глядя на эту девушку с миловидным и немного детским лицом, поверит, что перед ним разрушительница стереотипов, первая женщина-профессор математики, наперекор всему выбравшая науку?

Софье Ковалевской с детства было одновременно и легко, и трудно. Легко давались занятия с учителями. Трудно было убедить папу, что это не баловство. Всем нормальным детям лишь бы с урока сбежать, а эта спрячет под подушкой Курс алгебры и ночью тайком читает при лампадке! А когда в гости к отцу является брат да начинает разглагольствовать о квадратуре круга, Софья с него просто глаз не сводит, так и заглядывает в рот!

Отец ужасно сердился. Девочку следовало воспитывать будущей хозяйкой и уж никак не поощрять эти странные наклонности. А на кого было сердиться, кроме как на себя? Сами же эту неземную любовь к математике и спровоцировали.

Семейство готовилось к переезду в деревню. Дворянское гнездо надлежало хорошенько отделать, для чего заказали в Петербурге красивые обои. Но где-то в расчетах ошиблись, и на целую комнату обоев не хватило. Хотели выписать еще, да все руки не доходили, а потом и вовсе показалось дорого снова посылать нарочного за пятьсот верст. В итоге весь дом был отремонтирован, а в детской серели обшарпанные стены.

Неожиданно на чердаке отыскали целое богатство - кипы бумаг с записями лекций, которые глава семьи слушал в юные годы. Лекции академика Остроградского, очевидно, не оставили в душе Сониного папы заметного следа, и теперь без всякой жалости были отправлены на оклейку ими стен в детской.

Пожелтевшая от времени бумага была испещрена формулами, цифрами, расчетами. О такой комнате Софья не могла и мечтать! Надписи походили на волшебные заклинания, написанные каким-то древним языком. Юную отличницу постоянно тянуло к стенам. Она с упоением разглядывала эти закорючки, сути которых даже не понимала. В самом удобном и доступном для маленького роста девочки месте висела лекция о пределах и бесконечно малых величинах.

Позже ее назовут Паскалем в юбке и решат, что ее мозг крупнее, чем у всех остальных. Очень уж быстро она все схватывает! Математические обои навеки врезались в ее память.

А что, в деревне оказалось совсем не скучно! Соседним поместьем владел господин Тыртов, профессор - вот счастливое совпадение! Однажды он принес в подарок свой учебник, и Софья буквально вцепилась в книгу. Там было столько нового: синусы, косинусы. Этого не знали даже ее учителя и на волшебных обоях такого тоже не отыскалось.

Во что бы то ни стало четырнадцатилетняя Софья решила разобраться в тригонометрических дебрях. И. разобралась! Во время следующего визита Тыртова, горячо благодаря за книгу, она заявила, что многое в ней поняла. Профессор улыбнулся снисходительно: мол, да-да, деточка, это отличная книжка от бессонницы. Но Софья тут же выложила ему свои расчеты, и профессор заговорил совсем по-другому. Мало того, он пошел к отцу и сумел убедить, что девушку надо учить дальше.

Про жизнь Софьи Ковалевской вообще можно писать романы. Хоть про влюбленность в Достоевского - не в книги, а в самого Достоевского, который ухаживал за ее старшей сестрой. Хоть про фиктивный брак, в который Софья ринулась ради долгожданной свободы. О том, как этот брак перерос в настоящие чувства.

В России для молодой девушки, даже очень способной, о поступлении в университет не могло тогда быть и речи. Но хитер женский ум: если уж рвется к знаниям и перспективам, то ничем не гнушается. Идея о женской эмансипации стала такой модной, что Софья вместе с сестрой Анной загорелись ею. Жениха, Владимира Ковалевского, первой подцепила Анна. Но оказалось, подцепила не для себя, а для сестренки! Как настоящий ветреник, Ковалевский предпочел одной сестре другую. Может, поверил в молодой талант, а может, Софья ему просто больше приглянулась?

На этот раз отца просто поставили перед фактом. Псевдомолодожены отправились жить за границу, где Софья наконец дала себе волю и не только выучилась, но и защитила докторскую диссертацию! И все-таки даже там пришлось сначала доказывать не теоремы, а то, что слово женщина не значит пустоголовая.

Она то преподавала за границей, то возвращалась в Россию в надежде пробить эту стену. То полностью растворялась в новорожденной дочке, то вновь бросалась в математический омут.

Она сделала в науке поболее многих мужчин. Так что выбирайте тщательнее обои для своих детишек, если не хотите, чтобы детишки выросли профессорами!

95. Как приходят в науку

А как вообще становятся ими, великими учеными? Как попадают в этот мир избранных? Случайностей, как мы уже поняли, в науке бывает предостаточно, а вот случайных людей. Вряд ли много. И пускай великим становится не каждый, но фанатики там все до единого.

Многообразие историй о том, какими были гении в своем далеком детстве и чем занимались, укладывается всего в два варианта. Либо ребенок оказывался на редкость послушным, одаренным и сообразительным, слушал с раскрытым ртом сказку, например, о ковре-самолете и становился потом авиаконструктором. Либо рос таким разгильдяем и двоечником, что удивительно, как его земля носила; а потом вдруг - раз, и все понимали, что перед ними гений, который просто поначалу не знал, куда свою гениальность девать!

Правильный выбор жизненного пути - вот залог успеха. Американский математик Хаксли Уиттли, например, почувствовал это на себе. Долгое время он обучался игре на скрипке. И так славно это у него получалось: до-мажор, ре-минор. Закончив второй курс, юный скрипач отправился в Европу, в Вену, чтобы там еще больше оттачивать свое мастерство у тамошних преподавателей. Но вдруг выяснилось, что музыкального слуха и умения орудовать смычком для этой жизни недостаточно. От Уиттли потребовали сдать еще один экзамен - по одной из наук. Для скрипача на тот момент все науки были приблизительно равны, то есть он не владел толком ни одним предметом, поэтому он просто спросил у других студентов: а что сейчас модно изучать? Квантовую механику, ответили ему.

Квантовую так квантовую, подумал Уиттли и явился на лекцию самого Вольфганга Паули. И естественно, не понял из нее ни слова! Но его уверенности в себе это не убавило: по окончании занятия Уиттли подошел к профессору и заявил, что тот непонятно излагает.

Возможно, вы прекрасный скрипач, - ответил Паули. - Но математический анализ и линейную алгебру знаете слабовато. Я дам вам учебники!

Потихоньку понимать лекции Уиттли начал недели через две. А к концу семестра решил, что математика намного интереснее скрипичного искусства. Ею и занялся дальше!

Попасть в хорошие руки - это тоже необычайно важно. Молодой человек Петр Капица ну очень хотел оказаться в руках великого Эрнеста Резерфорда. Набравшись смелости, Капица отправился в Кембридж просить Резерфорда устроить его к себе в лабораторию. Ученый и рад был бы принять подающего надежды юношу, но вакантных мест уже не осталось, и Капице было отказано. Другой на его месте обреченно повернул бы домой, но Петра Леонидовича осенило.

- А сколько у вас всего аспирантов? - спросил он Резерфорда.
- Тридцать, - ответил тот.
- А какая обычно погрешность в ваших экспериментах?
- Два-три процента. - Резерфорд не понимал, к чему клонит этот русский.
- Тогда еще один аспирант вполне укладывается в пределы вашей погрешности! Никто ничего не заметит! - обрадовался Капица и был рассмеявшимся Резерфордом принят.

Находчивость - нужное качество! И настойчивость, конечно. Она очень выручила будущего физика-теоретика Макса Планка, когда тот, как и Капица, в юном возрасте попросился к профессору, семидесятилетнему Филиппу Жолли. Планку ужасно хотелось заниматься теоретической физикой, причем только под крылом Жолли. Профессор, конечно, был польщен, но счел своим долгом предупредить:

Молодой человек, зачем вы хотите испортить себе жизнь? Ведь теоретическая физика уже в основном закончена. Стоит ли браться за такое бесперспективное дело?

Шел XIX век. Планк решил, что попробовать все-таки стоит.

96. Геометрический аппендикс

Скрипачи в научных кругах встречаются сплошь и рядом, вспомним хотя бы Эйнштейна! Так вот, венгерский математик Янош Бойяи тоже неплохо владел смычком. И к математическим проблемам подошел так же виртуозно и вдохновенно.

Бойяи слыл блестящим дуэлянтом. Со своим юношеским пылом покусился он однажды на человека почтенного, уважаемого, который к тому же был старше его на. много веков. Это был Евклид из Александрии, который написал Начала - первый дошедший до нас математический трактат. Да как написал! Навел такой порядок в мире геометрических объектов, что его геометрией все мы пользуемся до сих пор.

Мир Евклида был идеален. Через идеальную точку по идеальной линейке прочерчивалась идеальная прямая. Идеальные прямые образовывали идеальные треугольники и четырехугольник с идеальными углами. Среди таких идеалов Евклиду было хорошо и комфортно, потому что любые рассуждения о практичности, пользе и выгоде он презирал. Был даже такой случай: когда некий ученик спросил, зачем ему нужно учить геометрию, Евклид позвал раба и приказал:

Дай этому молодому человеку монету, поскольку он непременно хочет извлекать выгоду из того, что изучает!

Идеальным евклидовым параллельным прямым никогда не суждено встретиться, как бы далеко они ни зашли. В обычной, неидеальной, жизни не все были согласны с таким раскладом, но противопоставить ничего не могли, по крайней мере столь же убедительного и четкого. А Янош Бойяи почувствовал в себе силу. Хотя отец предупреждал его:

Оставь эту материю, страшись ее не меньше, нежели чувственных увлечений, потому что и она может лишить тебя всего твоего времени, здоровья, покоя, всего счастья твоей жизни.

Отец знал, что говорит: когда-то и он был так же молод, горяч и точно так же дались ему эти прямые.

Но Янош не слушал. Через некоторое время он огорошил родителя словами:

Я создал странный новый мир из ничего.

Это означало: если постулат о параллельных прямых заменить чем-нибудь другим, то и геометрия получится совсем другой, неевклидовой.

Бойяи-старший горько покачал головой. Но на то он и отец, чтобы поддержать своего отпрыска! И когда выходит новая книга Бойяи-старшего, работа сына идет в приложении к ней, так и называясь - Аппендикс. Свою новую геометрию Янош Бойяи считает абсолютно истинной, как же иначе! А тут еще и Гаусс, король математики, как его тогда называли, похвалил Аппендикс в самых высоких выражениях.

Молодой человек ждал славы, но понять и принять новую геометрию никто почему-то не спешил. Это была первая плохая новость. Бойяи даже не думал, что его огорчения только начались.

Как выяснилось, Гаусс сам изучал этот вопрос довольно серьезно. Но мысли свои публиковать не торопился, побоявшись людского осуждения.

Такая новость ошеломила Яноша. Предательство Гаусса вывело его из равновесия настолько, что в математике он совершенно разочаровывается. Бросает свои расчеты, пытается начать новые и снова бросает. Но он не знает, что еще один коварный удар подстерегает его. На три года раньше Аппендикса опубликовал похожую по взглядам работу русский математик Николай Лобачевский.

Когда-то Лобачевский думал, кутаясь в пальто:
Как мир прямолинеен - видно, что-то здесь не то.
Но он вгляделся пристальней в загадочную высь
И там все параллельные его пересеклись!

Такую песенку пели в советские времена. Лобачевский занял пост ректора Казанского университета всего в тридцать три года, но успевал заниматься и теоретической наукой и написал книгу Воображаемая геометрия - о том, что пространство может быть искривлено и что евклидова геометрия для этого случая не подходит. Время показало, что воображаемая геометрия существует, и совсем не в воображении Лобачевского, а нашем реальном мире. Это хорошо знакомо астрономам, космонавтам, физикам, создателям глобусов и карт.

Прочитав ту книгу, Бойяи приходит в бешенство. Он уверен, что его идеи попросту украдены и что воображаемый тут единственный Лобачевский, а в действительности это снова проделки Гаусса!

С геометриями, и евклидовой, и всеми прочими, было покончено раз и навсегда. Аппендикс остался единственной работой, напечатанной при жизни его автора. Но потомки оценили идеи Яноша Бойяи и даже назвали его именем университет, астероид и лунный кратер.

В общем, дуэль с Евклидом не удалась. Вот если бы сразиться на шпагах - тогда держись! Ведь однажды Янош вызвал на бой сразу тринадцать человек, оставил от них рожки да ножки, а в качестве перекура играл на скрипке пьесы. Сейчас за такие проделки он сел бы в тюрьму без промедления!

97. От тюрьмы да от сумы.

Объектом научных исследований иногда становится даже тюрьма. Эти невеселые исследования дают такие невеселые результаты, что отнести их к курьезам позволяет разве что сама задумка, поначалу напоминающая маскарад.

В местной газете небольшого калифорнийского городка Пало-Альто появилось необычное объявление. Для участия в психологическом эксперименте требовались студенты-добровольцы.

Предложение было довольно заманчивым: каждому согласившемуся обещали неплохое вознаграждение - по пятнадцать долларов в день. Среди студентов всегда найдутся желающие подзаработать, и на объявление откликнулись семьдесят молодых людей, из которых прошли кастинг двадцать четыре.

В один из последующих дней к половине из них в дом ворвались полицейские. Юношей обвинили в вооруженном ограблении, на глазах у соседей заковали в наручники, затолкали в машины и под вой сирен увезли. Эксперимент начался.

Идея эксперимента принадлежала профессору психологии Стэнфордского университета Филипу Зимбардо. В подвале его кафедры была оборудована тюрьма - почти как настоящая. Парни знали, на что идут: роли были уже распределены, бумаги подписаны, видеокамеры настроены. Одна половина добровольцев броском монетки превратилась в заключенных, другая - в их надзирателей.

После самых настоящих процедур досмотра, фотографирования, снятия отпечатков пальцев доставленные в тюрьму арестанты были раздеты и тщательно обысканы. Затем их облачили в одинаковые одеяния - нечто наподобие халатов, длина которых не доходила даже до колен. Ношение нижнего белья под халатами не предусматривалось. Зато на головы днем и ночью должны были быть натянуты тугие шапочки из женских колготок. Довершала наряд цепь вокруг щиколотки.

В действительности такой дурацкой униформы не носят нигде. Но Зимбардо вовсе не перестарался, ведь его консультировали настоящие эксперты. Просто целью исследования было максимально точно воссоздать не копию условий в местах не столь отдаленных, а психологическое состояние тех, кто под стражей. Чувство унижения, растерянности, страха.

Своих имен заключенные тоже лишились, и вместо них каждому присвоили номер, на который и следовало отзываться. Таблички с номерами были пришиты на эти самые балахоны.

С охранниками дело обстояло совершенно иначе! Их униформа была новенькой, удобной, выбранной совместно в армейском магазине. Им не запретили ничего. Единственным условием была недопустимость физического насилия, а единственной обязанностью - поддержание порядка всеми остальными способами. Обыкновенные студенты, вполне приличные парни, имели представление об этих способах разве что по газетам и телепередачам.

Итак, заключенные были размещены в трехместных камерах. Камеры имелись хорошие и плохие. Для самых злостных нарушителей оборудовали карцер.

Карцер опробовали быстро: уже на вторые сутки заключенные подняли бунт. Они забаррикадировались в своих камерах, сорвали шапочки и требовали либерализации режима. Охранники подавили бунт довольно профессионально, в карцер был отправлен зачинщик, а всех остальных поменяли местами. Они могли облегчить участь товарища, отказавшись от некоторых своих привилегий, но никто даже не подумал этого сделать.

Надзиратели вошли во вкус. Заключенные - тоже. Первые придумывали всевозможные наказания, вторые. подчинялись. Эксперимент продолжался круглосуточно; ночью, когда казалось, что они не работают, некоторые из охранников вели себя еще грубее. А глаза постоянно прятали под темными очками, выданными вместе с формой, хотя в подвальном помещении в них не было никакой необходимости.

А заключенные уже были, мягко говоря, не рады, что во все это ввязались. Часто плакали, их мысли путались. Двоих вывели из эксперимента и заменили - из-за сильного шока. Еще у одного по всему телу пошла сыпь. Из чувств и стремлений у них остались лишь ненависть к надзирателям и желание каким угодно образом облегчить свою участь.

Рассчитанный на несколько недель, тюремный эксперимент пришлось прекратить через шесть дней. События развивались слишком быстро, и слишком быстро игра перестала быть игрой. Навязанные роли преобразили людей до неузнаваемости.

Арестанты с облегчением выслушали новость о закрытии тюрьмы - не сразу, но все же вспомнив, кто они и на каком они свете. А вот надзиратели оказались. весьма раздосадованы таким поворотом событий. Им, похоже, все понравилось.

98. Проверено на себе

Экспериментальная наука богата на выдумку. Но когда уже никто не соглашается быть подопытным кроликом, незадачливому экспериментатору приходится выступать одновременно и в качестве испытуемого. К сожалению, заканчивается это не всегда хорошо, а точнее, почти всегда нехорошо. Нет, опыт проходит удачно, но только насладиться результатом бывает уже некому.

Друг Ньютона, математик Абрахам де Муавр точно предсказал дату своей смерти. В преклонном возрасте он заметил, что спит с каждым днем все дольше и дольше. Продолжительность сна росла в арифметической прогрессии, и путем несложных расчетов Муавр вычислил день, когда спать придется все двадцать четыре часа - целые сутки. Математик так и умер во сне, в полном соответствии со своими подсчетами.

Александр фон Гумбольдт под впечатлением от работ Гальвани по животному электричеству мужественно приступил к изучению воздействия тока на. себя самого. Он вырастил на спине два волдыря и подвел к ним цинковый и серебряный электроды. Боль была такой, что мышцы завибрировали. Молодого экспериментатора это не напугало. Он погружал электроды в рану на плече и в дырку от удаленного зуба. Но увы, все мучения были напрасны. Издав о своих опытах книгу, Гумбольдт ждал фурора, пока Алессандро Вольта не доказал, что для создания батареи живые мускулы ни к чему. Поражение оказалось больнее, чем все прошедшие испытания, и чтобы как-то отвлечься, Гумбольдт переключился на биологию с географией. И в них преуспел!

Барри Маршалл и Робин Уоррен из Австралии открыли новую бактерию. Они отыскали ее на слизистой желудка и заявили, что эта самая Helicobacter pylori и вызывает такой популярный гастрит и язву желудка. Но никто этому не поверил, гораздо привычнее было винить стресс и сухомятку. Тогда со злости Маршал схватил пробирку и выпил бульон с бактериями. Гастрит он себе обеспечил, что и продемонстрировал скептикам. Пришлось не только признать открытие, но и дать смельчаку с его напарником Нобелевскую премию. Тогда больной сразу пошел на поправку! А немецкий хирург Вернер Форсман тоже стал Нобелевским лауреатом - после того, как сам себе вставил катетер в сердце!

Вообще-то самолечением многие занимаются. Но чтобы самозаражением. С целью развеять всеобщий страх перед чумой и показать, что она не так заразна, как кажется, французский врач Антуан Кло брал рубашку больного, соскабливал засохшую кровь и делал себе прививки из полученного препарата. Ранки он перевязывал бинтами, смоченными в крови больного, в его же одежду одевался и ложился в его кровать. Он всячески старался заразиться, но так и не заразился.

Румынский врач Николае Миновици пытался прочувствовать на себе состояние, возникающее при удушении. Для этого он вешался на веревке и просил ассистентов фиксировать все происходящее по секундомеру. Страшно предположить, что было бы, если бы ассистенты растерялись или просто оказались бестолковыми.

Основателю российской трансфузиологии Александру Богданову повезло меньше. Он предположил, что переливание крови должно оказать омолаживающее действие на организм и помочь бороться с недугами. Одиннадцать раз он делал себе переливание крови. Двенадцатый раз оказался фатальным: Богданов обменялся кровью с больным туберкулезом. Больной после этого выздоровел, а вот доктор.

Ради всестороннего изучения радиации Пьер Кюри десять часов кряду облучал собственную руку. На руке появилась язва, но не она оказала губительное воздействие на здоровье физика. Он умер по несчастливой случайности: углубленный в свои мысли, переходил улицу и попал под лошадь. Но в медицине появилось новое направление - лучевая терапия.

Карл Шееле имел дурную привычку пробовать на вкус химические вещества, с которыми он работал. А если учесть, что он открыл, например, синильную и мышьяковую кислоты и три сильно ядовитых газа, то неудивительно, что такой коктейль довел его до ранней смерти.

А швейцарского врача и зоолога Жака Понто по его просьбе укусили три гадюки. Столь смело он испытывал действие созданного им противоядия! Ощущения были такими, будто его казнят, признавался позже этот любитель пресмыкающихся. К счастью, сыворотка подействовала!

Две личинки бычьего цепня проглотил за обедом Федор Талызин, чтобы хорошенько изучить, что происходит при заражении этим глистом. Черви очень скоро подросли и общая их длина достигла почти десяти метров. Четыре месяца медику пришлось бороться с тошнотой и кишечными расстройствами.

Нет, ну и храбрый же народ эти экспериментаторы! Франц Райхельт был не ученым, не инженером. Он был французским портным, который однажды поверил в то, что ему удастся сшить плащ-парашют. Для готового испытания образца была выбрана Эйфелева башня. На глазах у огромной толпы портной-инноватор разбился, спрыгнув в злополучном плаще вниз.

Все представляют знаменитый Бруклинский мост. Мост этот был главным делом инженера Джона Реблинга, которому, к сожалению, не суждено было своим творением полюбоваться. Реблинг поранился на стройплощадке и умер от столбняка. Его сын, Вашингтон Реблинг, принял руководство этим проектом, но и этому хорошо досталось. Опускаясь в камере под воду, к опорам, он стал жертвой кессонной болезни и последующие десять лет провел не выходя из своей комнаты. Но даже оттуда продолжал руководить строительством - прямо из окна.

Вот если бы все грустные истории имели развязку, подобную истории математика Рихарда Дедекинда! Как-то раз ни с того ни с сего одна из газет напечатала объявление о его смерти. Прочитав его, Дедекинд удивленно поднял брови и уселся писать ответное письмо в редакцию:

Благодарю вас за то, что вспомнили обо мне, но прошу принять во внимание, что год моей смерти указан не совсем точно.

Как же много в науке напрасных жертв, скажете вы! Но это с одной стороны. А с другой - если все эти истории дошли до нас, значит, наука все-таки помнит своих героев. И да упаси вас Бог от попыток повторить что-то подобное, как бы вам этого ни хотелось.

Однако не очень хорошо заканчивать книгу на такой печальной-печальной ноте.

99. Тренажер спешит на помощь

Никакой не было бы печальной ноты, окажись рядом хоть кто-нибудь, владеющий навыками первой помощи! Но реаниматология - наука молодая, а уж простых обывателей таким штучкам и вовсе никто не учил.

В 1650 году в Англии двадцатидвухлетняя деревенская девушка Энн Грин попала в беду. Обычную для наивной необразованной девушки, мечтающей о лучшей жизни. Устроившись горничной в дом престарелого джентльмена, она поддалась на льстивые уговоры его внука, смазливого парня, и ввязалась в интрижку. Естественно, последовала беременность, и, естественно, коварный соблазнитель повел себя не лучшим образом, отрицая свою причастность.

Энн родила мертвого мальчика и спрятала тельце, надеясь тайком похоронить, но его успели найти. Девушку обвинили в убийстве и взяли под стражу. Надежды не было: за такую провинность полагалась только виселица.

Казнь состоялась. Подождав положенные полчаса, тело Энн вынули из петли и положили в гроб. Но не для того, чтобы предать земле, а с целью провести вскрытие, потому что указом короля всех казненных в пределах двадцати одной мили от Оксфорда должны были передаваться медицинскому факультету Оксфордского университета. Надо сказать, что анатомические исследования долгое время были запрещены, но при юном болезненном правителе Эдуарде VI запрет отменили: выяснилось, что доктора, лечившие его мочевой пузырь, даже не знали, как он устроен. С тех пор каждый студент-медик обязан был принимать участие не менее чем в четырех вскрытиях, два из которых делать самостоятельно.

Итак, гроб с телом бедняжки отнесли доктору Уильяму Петти, преподавателю анатомии. Когда Петти со своими коллегами Томасом Уиллисом и Ральфом Батерстом приготовили инструменты и сняли крышку, то были просто поражены: девушка дышала! Зрение не обманывало их, ее грудная клетка поднималась и опускалась. С таким ученым сталкиваться не приходилось, но они долго не раздумывали: все-таки задача медицины - спасать людей, а не вскрывать живых. И коллеги не придумали ничего эффективнее, чем разжать зубы Энн и влить ей в рот немного спиртного.

Это вызвало рефлекторный кашель, и медики удвоили свои усилия: начали растирать спиртом руки и ноги девушки. Затем снова угостили Энн горячительным питьем и принялись щекотать ее горло птичьим пером, да так, что глаза Энн приоткрылись. Потом ей сделали кровопускание, снова дали питье и поставили горячую клизму.

Энн ожила. Спустя сутки она произнесла несколько бессвязных слов, а еще через день уже отвечала на вопросы. Постепенно к ней возвращалась память, вспомнились некоторые события из жизни до казни, а потом человек в плаще.

На полное выздоровление ушел месяц. Ввиду такого удивительного происшествия Энн Грин помиловали специальным решением суда: уж коли ей была заново дарована жизнь, значит, того хотел Всевышний. Дальнейшая жизнь Энн сложилась вполне недурно - спасенная вернулась в деревню, завела семью и родила троих детей.

Этот случай считается первым задокументированным опытом реанимации, возвращения к жизни. Но в той ситуации медикам повезло почти так же невероятно, как и Энн, ведь их действия никак нельзя было назвать не то что квалифицированными, а вообще разумными. Но где, скажите, им было тренироваться? Тогдашние способы оживления недалеко ушли от первобытных попыток пробудить покойных громкими воплями. К идее искусственного дыхания приходили в разные времена отдельные личности, но последователей не находилось. Парацельс, например, пытался вдувать в ноздри пострадавших воздух кузнечными мехами, а Андреас Везалий взял соломинку и сделал искусственную вентиляцию легких. поросенку.

В Петербурге в 1799 году вышло первое руководство по реанимации:

Краткая книжка для народа, содержащая легкое и удобопонятное наставление, как с усопшими, замерзшими, удавившимися, упавшими в обморок, повесившимися или кажущимися быть мертвыми поступать надлежит.

Належало вдыхать пострадавшему воздух дыханием рот в рот или с помощью «дыхательного мешочка».

А в Европе происходило следующее: хирург Уильям Тоссак сделал сообщение о собственном опыте реанимации человека, спасенного при пожаре на угольной шахте. Тоссак вдохнул воздух в легкие шахтера и вернул его к жизни. Но что же последовало за этим сообщением? Коллега Тоссака Хантер заявил, что дыхание рот в рот - это вульгарная практика и не имеет права на существование. Видимо, Хантер обладал достаточным влиянием и авторитетом, потому что после его выступления вульгарный метод надолго вышел из применения.

Современная медицина без этого метода немыслима. А чтобы каждый умел оказывать первую помощь, существуют куча пособий и манекены-тренажеры. В Европе чрезвычайно популярен тренажер с женским обликом - Оживленная Анна. Его лицо скопировано с посмертной маски некоей француженки по имени Анна, которая в XIX веке покончила с собой из-за неразделенной любви к прекрасному юноше.

В России манекен-тренажер чаще всего носит имя Гоша. Подобных романтических историй за ним не замечено.

100. Истина в вине

Подходят к концу наши курьезы. В целом их получилось даже чуть больше ста. И в каждой истории наши герои трудятся и трудятся не покладая рук. Неужели они никогда не расслабляются?

Ничего подобного! И ученым не чуждо человеческое. Некоторые из них, например, очень неравнодушны к спиртному. Но только. как всегда, по-своему.

Иоганн Кеплер был придворным математиком и астрономом, а в 1613 году стал счастливым новобрачным. Той осенью в Австрии выдался удивительный урожай винограда. Вино и винные бочки подешевели. Как математик и добросовестный муж, Кеплер произвел нехитрые вычисления и прикинул, что хорошо бы набить семейные подвалы про запас.

Он заказал побольше бочек, а следом прибыл торговец вином и, размахивая одной линейкой, моментально определил объем посудин и количество вина в тогдашней мере - в амфорах. Кеплера поразила такая проста действий: купец лишь опускал линейку под углом к днищу и тут же объявлял объем выпуклой бочки. Кеплер вспомнил рейнских виноделов, которые вымеряли каждую досочку и пускались в долгие расчеты, и решил секрет обязательно разгадать.

Разгадка вылилась в целый математический труд под названием Новая стереометрия винных бочек. Для полноты картины в нем рассматривались не только бочки, но и другие выпуклые тела: лимоны, яблоки, груши, айва. Эллиптическая слива, например, получалась вращением эллипса вокруг его большой оси, а пояс яблока - вырезанием его сердцевинки. А что, гораздо веселее, чем шар или эллипсоид!

Если Кеплер разузнал все о винных бочках, то Луи Пастер - о винных кислотах. Поэтому, когда в 1854 году Пастера поставили во главе кафедры в университете города Лилля и ему с семьей пришлось переехать туда, лилльские виноделы страшно разволновались. Увы, в последнее время они терпели большие убытки: их вино часто болело - прокисало. Портился и свекольный сок, который шел на получение спирта для крепления вина, превращаясь в дурно пахнущую жидкость с какими-то хлопьями на поверхности.

Терпеливая супруга Пастера рассказывала родным, что ее Луи дни и ночи сидит на спиртовом заводе. Да какая жена выдержала бы такое? Но Пастер нашел там то, что искал. Нашел ненавистных микробов! И, раскусив природу гниения и брожения, вылечил вино, к вящей радости его производителей и потребителей. А спустя некоторое время еще и пиво вылечил. Его книга с поэтическим названием Этюды о пиве буквально открыла пивоварам мира глаза: мало того что Пастер велел выращивать чистые дрожжи, так еще и пивоварни содержать в чистоте! Но результат того стоил.

А Галилео Галилей однажды изобрел интересный прибор. Это был прародитель термометра, и сегодня интересная штучка превратилась в стильный аксессуар для украшения интерьера. Термометр Галилея изготавливается в виде запаянной стеклянной трубки с жидкостью, в которой плавают цветные буйки, эффектно опускаясь и поднимаясь в зависимости от температуры воздуха. При Галилее приборы, конечно, не были такими красивыми, зато наполнял он их вином.

Как-то раз один такой термометр он отправил своему английскому коллеге с инструкцией по применению. Но то ли инструкция пропала, то ли ее никто не читал, только коллега ответил Галилею восторженной благодарностью:

Вино было поистине великолепно. Пожалуйста, вышли еще такой прибор!

Литература

1. Брайсон Б. Краткая история почти всего на свете. М., 2007.
2. Азерников В. Неслучайные случайности. М., 1972.
3. Мусский С. 100 великих нобелевских лауреатов. М., 2003.
4. Сухотин А. Парадоксы науки. М., 1978.
5. Непомнящий H. XX век. Хроника необъяснимого. Открытие за открытием. М., 2000.
6. Катинин П. Неудавшийся каскад, или История одного «закрытия» // Химия и жизнь.1982. № 6.
7. Фрай С. Книга всеобщих заблуждений. М., 2008.
8. Азимов А. Краткая история химии. Развитие идей и представлений в химии. М., 1983.
9. Левинштейн М.Е. Когда физики еще шутили. М., Ижевск, 2003.
10. Манолов К. Великие химики. Том 1. М., 1977.
11. Локерман А.А. Рассказ о самых стойких. М., 1998.
12. Поль де Крайф. Охотники за микробами. М., 1957.
13. Мичио Каку. Физика невозможного. М., 2011.
14. Зернес С.П. 90 лет электрификации // Энергобезопасность и энергосбережение. 2010. № 6.
15. Walter G. Eurekas and Euphorias: The Oxford Book of Scientific Anecdotes. Oxford University Press, 2004.