Светлана Зернес. ВЕЛИКИЕ НАУЧНЫЕ КУРЬЕЗЫ

71. «Горячительные» волны

Чтобы подогреть обед, никакой теплород в наши дни не нужен. Открыл дверцу микроволновки, сунул тарелку - и через минуту готово, приятного аппетита! А начиналась история СВЧ-печей с того, что изобретатель Перси Лебарон Спенсер однажды остался без обеда.

Какая работа без хорошего перекуса?

Не тормози, сникерсни,

- внушает нам реклама, и кому ж захочется оказаться тормозом? Шоколадный батончик был припасен и в кармане у Спенсера: не получишь вовремя калорий - много не изобретешь.

Хотя на этот раз Спенсер не собирался ничего изобретать, он был занят своей работой в компании Raytheon Corporation, где трудился инженером. С трудоустройством Спенсеру, можно сказать, повезло, потому что образования у него не было практически никакого. Хозяин фирмы разглядел в молодом инженере оригинальный ум и не ошибся.

Компания Raytheon занималась научно-техническими разработками в области радиоэлектроники. Начинали с радиоприемников, но времена наступили тревожные, и главными клиентами компании сделались военные. Министерство обороны Великобритании из соображений безопасности решило производить радиолокаторы в США, и Raytheon получила заказ на изготовление их основного компонента - магнетронов.

Благодаря таланту Спенсера производство магнетронов росло с удивительной скоростью: если раньше в день выпускалось от силы семнадцать штук, то теперь - больше двух тысяч! Но все когда-нибудь заканчивается, закончилась и война. Пришло время придумывать что-то новое, мирное, причем довольно быстро. Потенциал у компании был большой, и все дружно занялись поиском новых идей.

О микроволнах к тому времени уже было известно. Их пытались использовать для сушки табака, древесины, мануфактуры, но Спенсеру пришла в голову идея получше.

Потом он рассказывал всем, что это случилось во время обычных испытаний магнетрона в лаборатории. Вернее, по их завершении, когда Спенсер собирался подкрепиться после тяжких трудов и полез в карман за шоколадным батончиком. Шоколадка оказалась расплавленной.

Никакого источника тепла поблизости не было, и Спенсеру оставалось только одно - грешить на излучение от магнетрона. Тут-то и родилась идея приспособить воинственное изделие для гражданских целей, а именно для разогрева продуктов. Но сначала нужно было во всем хорошенько убедиться. Прихватив авоську, Спенсер помчался в гастроном. Зерна кукурузы перед излучателем запрыгали и превратились в великолепный попкорн, а сырое яйцо завибрировало да и взорвалось, облепив испытателя вязким желтком. Картофель, индейка и готовые сэндвичи прошли экзамен успешно.

В общем, хозяину фирмы идея понравилась. Оценив возможности новинки, он решил открыть направление по разработке печей на основе микроволн. Разогревать пищу в три раза быстрее, чем обычно, и без возни с маслом и сковородками - да это просто мечта хозяек! Но первыми покупателями стали не хозяйки, а снова военные. Может быть, потому, что печка весила около трехсот килограммов, была размером с добрый холодильник и стоила как добрый автомобиль? Но в армейских столовых, в самолетах и на кораблях это было вполне применимо. И название первому изделию тоже дали милитаризованное - Radarange, чтобы подчеркнуть серьезность разработки. А хозяйкам следовало набраться терпения, пока печь не получит более удобную конструкцию. Хотя - немного опередим события - хозяйки далеко не сразу оценят преимущества прибора, и сложится так, что, несмотря на все рекламные и маркетинговые ходы, несмотря на улучшение внешнего вида печек, развивать это направление в компании перестанут.

А пока СВЧ-печи пытались раскрутить, предлагая прежде всего для ресторанного бизнеса. Была нанята команда специалистов по продажам, а для наглядной демонстрации - девушки двухметрового роста (чтобы печки рядом с ними казались поменьше). Придумали и первые рецепты приготовления блюд с помощью микроволн и выпустили первую книжку.

Но видимо, время для перемен еще не настало. Производство микроволновок в итоге перешло в дочернюю компанию, и уже там дела пошли гораздо лучше. А сейчас - вряд ли есть хоть одна кухня без современной компактной и удобной печки. Кстати. Не пора ли нам подкрепиться?

72. О пользе бесполезностей

В советское время изобретатели и рационализаторы нашей страны объединились в свое общество. Вместе-то любое дело гораздо веселее делать! А вот японцы (среди которых ничего не изобретает только ленивый) идею веселого изобретательства поняли по-своему.

Для тех, кто обладает очумелыми ручками в сочетании с необычным взглядом на мир, двери Международного общества Чиндогу всегда открыты. Что значит Чиндогу? Говорят, так звали человека, когда-то посвятившего себя придумыванию всяких бессмысленных штуковин. Но само слово чиндогу можно перевести как странные приспособления. И создал общество Чиндогу никакой не изобретатель, а журналист по имени Кендзи Каваками. Когда он прослышал об этих изобретениях на грани разумного, он был ими просто покорен. Написал про них книги и сумел объединить почти пятьдесят тысяч человек со всего мира! Теперь это уже целая традиция: люди изобретают вроде бы нужные, но такие дурацкие вещи. Каваками собственноручно изготовил их почти семьсот.

Взять, например, переносную зебру для перехода дороги. Носите ее с собой в дамской сумочке или в рюкзаке, а как потребуется перейти улицу, достанете и развернете, словно голливудскую ковровую дорожку! Главное, чтобы водители вас поняли правильно да и вообще заметили. Или вот стальная накладка с шипами на ботинки. Теперь-то уж никто не посмеет наступить вам в троллейбусе на ногу! И вы сможете спокойненько дремать, а пассажиры разбудят вас на нужной остановке, название которой светится на козырьке вашей кепочки, как на табло.

Кто-то называет это модным увлечением, кто-то современным искусством. Но в общем, идея понятна: Чиндогу совершенно не предназначены для реального применения. Это и есть их первая заповедь! Если предметом будет действительно удобно пользоваться, то это уже никак не Чиндогу. А еще Чиндогу не может продаваться, и получать какую бы то ни было прибыль от него запрещено.

Всего таких правил десять, каждый член общества Чиндогу знает их назубок. И даже не пытается свои творения запатентовать: искусство должно принадлежать народу!

Ну правда, разве это не произведение искусства - майка, разлинованная со спины подобно игре «морской бой» (это чтобы четко указать, в какой именно клеточке вам почесать спину). А серьги-беруши? И красиво, и при необходимости всегда можно насладиться тишиной. А мини-зонтики для ног, защищающие ваши модные туфельки во время дождя? А как вам держатель для век - он предназначен в основном для студентов: на лекциях так сладко засыпается!

Знаменитые японские квадратные арбузы тоже можно было бы отнести к Чиндогу, но они не соответствуют главному критерию, потому что уже вовсю продаются. Такие плоды выращивают в стеклянных кубиках, чтобы потом резать, словно буханку хлеба.

Невозможно сосчитать, сколько всяких глупостей патентуется в каждой стране. Но только лишь Чиндогу ни на что не претендуют: можете посмеяться над ними, да и все. А их авторы спокойно примутся за создание новых шедевров вроде моющих полы тапочек для кошки, намордника для рыбы или телескопических шлепанцев для охоты на тараканов. И будут уверены, что заняты совершенно серьезным делом. Ведь одно из правил гласит:

Чиндогу не должны создаваться с целью кого-то рассмешить!

73. СУ + ЧОК, или Наука для самолетопоклонника

В этом мире под научность маскируются многие вещи. А на самом деле носят уничижительные приставки псевдо-, анти-, лже-, квази-. Для запудривания наших мозгов имеется куча средств. Но время все расставляет по местам, и всякие френологии, астрологии и прочие хиромантии сами себя обрекают на пополнение коллекции курьезов.

Официальной науке тоже не повредит честность - таков совет нобелевского лауреата Ричарда Фейнмана. Послушаем его историю, это интересно.

Жители крохотных островов Микронезии и Меланезии в Тихом океане в жизни не представляли, что такое технический прогресс, торговля, коммерция. Но когда исследователи-этнографы прибыли в середине XX века на острова для изучения местных нравов, то увиденное просто поразило их. Среди зарослей были построены аэродромы. Взлетные полосы освещались факелами, по краям высились какие-то будки и вышки - все из дерева, соломы и листьев. Лианы явно имитировали проложенные кабели.

Туземцы вели себя тоже странно: время от времени начинали маршировать с палками, повторяя какие-то заклинания, а один изображал диспетчера, надевая на голову подобие шлемофона из кокосовой скорлупы.

Цивилизованные гости не знали, что и думать. Уж не инопланетяне, часом, побывали здесь? Но все разъяснилось, когда они заметили, что аборигены пишут на своих телах буквы, очень похожие на USA.

Оказывается, война коснулась и этих затерянных островов. Они оказались удобны для использования в качестве перевалочной базы, и на их берега начали приземляться самолеты, высаживаться солдаты. Жизнь островитян изменилась: с самолетов сбрасывали грузы, которые перепадали и им, и это пришлось аборигенам по нраву. Они увидели продукты, одежду, обувь, всякие бытовые принадлежности - прямо с неба падали нужные вещи!

Аборигены решили: это дары богов. Казалось, всесильные белые люди имеют какую-то связь с божествами, и все их действия - это магические ритуалы для получения ящиков с подарками. Но с окончанием войны необходимость в океанских базах отпала, и в джунгли перестали падать посылки, а белые люди покинули острова.

Похоже, туземцы мириться с этим не захотели. Ведь надо было снова бороться за жизнь и добывать себе пропитание! И подумали они, что для привлечения грузов нужны подходящие идолы. Так появились пальмовые вышки, бамбуковые антенны, начались в племени «дежурства» и «построения». Надежда, что в небе опять послышится шум авиамотора, не угасала.

Это явление назвали карго-культом, или религией самолетопоклонников. Объяснить аборигенам, что дело вовсе не в сверхъестественных силах, оказалось невозможно. А когда на острова время от времени прибывал кое-какой гуманитарный груз от ООН - они еще больше убеждались: вот что значит правильно молиться!

И знаменитый физик Ричард Фейнман однажды придумал забавную аналогию. С такими самолетопоклонниками он сравнил некоторый тип ученых. Когда эти люди занимаются исследованиями, то все выглядит вроде бы и правильно, и научно, но только по форме, а не по сути. Самолеты у них все равно не приземляются - полезного результата нет! Превратиться в такого самолетопоклонника очень легко, если не совсем понимаешь, зачем вообще занимаешься своим делом.

А еще есть весьма интересная наука бревнология. Придумал ее математик Валентин Турчин в своей уморительной пьесе Защита диссертации. На бревнологию тратится время, пишутся толстенные труды о каком-нибудь качении бревен с учетом сучковатости, выводятся формулы:

Только кому такое исследование нужно?

74. Корчеватель мозга

О любом научном достижении люди должны как-то узнать. Для этого научное достижение нужно описать словами, а слова опубликовать. Журналы, печатающие такие серьезные статьи, под эту серьезность и заточены: вашу рукопись тщательно изучат и дадут на нее отзыв-рецензию. А вам останется только молиться, чтобы рецензия оказалась положительной.

И вот, наконец, свершилось: получен долгожданный ответ из редакции! Дрожащей рукой жмете левую кнопку мыши, открываете письмо и - да, есть! Ваша статья принята к публикации в солидный журнал. Теперь всем станет известно и о вас, и о вашем открытии. Ну а если и не всем, тоже неплохо: вы набираете себе плюсик к предстоящей защите.

Однако и на старуху бывает проруха. Журнал может оказаться не таким уж солидным, да и сама статья - не такой уж настоящей.

Совсем недавно, всего несколько лет назад, ребята из Массачусетского технологического института написали программу для генерации псевдонаучных текстов. Вообще, любой научный текст может показаться простому смертному, мягко говоря, полным непонятностей. А если за дело берется компьютер и в случайном порядке компонует всякие термины, получается удивительной красоты абракадабра.

С помощью той программы была создана псевдонаучная статья. Чего стоило одно только название:

Корчеватель: алгоритм типичной унификации точек доступа и избыточности!

Программа, имеющая в памяти огромное количество научных фраз, составила их на первый взгляд даже связно. Но по смыслу даже два соседних предложения не перекликались между собой.

И вот такая сага о корчевателе была переведена на русский язык - для пущего эффекта тоже с помощью программы - автоматического переводчика. А потом ради шутки разослана в редакции научных изданий.

Шутка была даже не то чтобы не замаскирована как следует, а, наоборот, полна намеков на то, что это шутка. В ссылках на литературные источники были расставлены потешные фамилии, в изложении то и дело фигурировало слово случайный, а в конце так называемый автор поблагодарил за помощь самого себя и даже. разработчиков генератора случайных текстов.

Казалось, поддаться на все это очень сложно. И все-таки один журнал поддался!

Кстати, подобный опыт история науки уже знала. В 1996 году профессор из Нью-Йорка Алан Сокал написал и направил на рассмотрение в престижный постмодернистский журнал свою работу

Нарушая границы: к трансформативной герменевтике квантовой гравитации.

Текст был таким ироничным и претенциозным, что даже не разбирающиеся ни в постмодернизме, ни в физике могли заподозрить в нем подвох, а редакторы - вообще отвергнуть как непрофессиональный бред. Но материал напечатали, а после этого Сокал признался в своей шутке. Шутка многих дискредитировала.

Статья о корчевателе тоже была опубликована - в издании, редакционный совет которого составляли весьма уважаемые люди. Предварительно был получен полноценный отзыв, где работу оценили как высокоактуальную и отметили чрезвычайную научную новизну. Нет, были, конечно, и замечания - стилистические недочеты. Особенно не понравились фразы вроде этой:

Метафорически наш подход превращает кувалду связей базы знаний в скальпель.

Говорят, потом один из массачусетских авторов программы-генератора даже обижался: по его мнению, со стилем как раз был полный порядок.

Для журнала последствия корчевателя были серьезными, но функционирует он и по сей день. А сам корчеватель уже превратился в символ научной бессмыслицы.

75. Неведомы зверюшки

Статьи для энциклопедий писать несравнимо труднее, чем для журналов. К делу привлекаются самые крупные академики, самые авторитетные научные коллективы. Все проверяется - перепроверяется множество раз, потому что энциклопедия должна быть наивернейшим, наидостовернейшим источником информации.

Но бессмыслица на то и бессмыслица, что ее никакими академиками не испугаешь. Она способна просочиться сквозь сито самого строгого отбора, замаскировавшись так, что не сразу и поймешь, в чем дело.

Большая Советская энциклопедия была настоящим украшением книжного шкафа в советской квартире, настоящим сокровищем. По всем вопросам можно было к ней обратиться: ответ всегда готов! Вот, например, понадобилось вам узнать о лягушках. Открываем второе издание, 16-й том. Читаем: Зеленая лягушка.

Бесхвостое земноводное из рода настоящих лягушек, длина тела до 10 см, населяет небольшие заросшие водоемы: пруды, лесные болота и т. п., питается насекомыми и другими мелкими беспозвоночными

- словом, вся подноготная об этом квакающем и прыгающем создании.

Собственно, ничего подозрительного, подумаешь, кто же этой зелени на даче не видел! Но именно то и удивительно, что зеленой лягушки в природе не существует. С тех пор как в XVIII веке Карл Линней впервые описал лягушку съедобную, нашли и нарекли именами множество видов: прудовую, озерную, прыткую, остромордую и еще около двухсот модификаций, но. как ни странно, зеленой назвать квакушку никто так и не догадался.

Откуда же тогда ляп в солиднейшей энциклопедии? Такая невинная на первый взгляд история с земноводными имеет сложные политические корни. В этом томе, на этой странице должна была находиться статья об известном враче академике Владимире Филипповиче Зеленине. Перед самой сдачей тома в печать случилась трагедия - дали ход делу врачей, обвиненных в преднамеренном убийстве нескольких советских политических лидеров. Но публиковать в тот момент такую крамолу было в высшей степени опрометчиво, а набирать том заново - страшно представить. Долго искали подходящий вариант на зел. и остановились на лягушонке. Не все же читатели по ним спецы! А из следующего, третьего издания статью тихонько убрали.

Интересно, а слышал ли кто-нибудь о такой породе собак, как беспамятная? Есть и такая! Это что же получается, среди собак тоже встречаются иваны, не помнящие родства? Или все дело в возрасте.

Не то и не другое. Информация о беспамятной собаке вышла в первом издании словаря Брокгауза и Ефрона. Но здесь имело место то, что сейчас назвали бы прикол. К работе над словарем привлекали молодежь - студентов Московского и Санкт-Петербургского университетов. Вот только платить им за работу почему-то не всегда желали. Когда ребята пытались напомнить редактору, что не худо бы иногда и позавтракать и даже пообедать, да жалованье давно не плачено, редактор с поистине театральным талантом восклицал:

Ах, я собака беспамятная!

И снова забывал заплатить.

Не в силах ничего поделать, студенты придумали оригинальную месть. Они увековечили скупость этого человека, вставив в словарный том коротенькое дополнение:

Беспамятная собака - собака жадная до азартности.

Но самая загадочная не собака, не лягушка, а неведома зверюшка ухитрилась запрыгнуть не то что в энциклопедию, а на герб!

В геральдике разрешается использовать изображения разных животных, и существующих, и мифических. На гербах Иркутска и Иркутской области красуется бабр. Бодренький такой бабр, бегущий по зеленому полю с пойманным соболем в зубах. Бабр, которого почти превратили в бобра, да на полпути остановились.

Читаем:

Зверь величеством болши лва, а шерстью глиннаст, а шерсть ниска, а по нем полосы черны поперег, а губа что у кота и прыск котовой, а сам черевист, ноги коротки, а длиною долог, а голосом велик и страшен

- вот такое подробное описание бабра сохранилось в старинных словарях. А скрывается за этим описанием не кто иной, как тигр: тут вам и полосы поперек, и страшный голос. В персидском языке слову тигр также соответствует бабр. Тигр встречался иногда в Забайкалье, которое входило в Иркутское наместничество.

Однако где ж тут тигр, спросите вы, глядя на это странное, ни на кого не похожее существо на гербе! Черное как смоль, с горящими глазами, перепончатыми лапами и бобровым хвостом!

А дело было так. До конца XIX века бабр честно выполнял свое дело, олицетворяя в символике мудрость и могущество. А потом при введении герба Иркутской губернии кто-то усомнился в правильности формулировки бабр, изловивший соболя. Недолго думая, исправили бабра на бобра.

Для полноты картины решили придать тигру внешнее сходство с бобром. Бабр-тигр даже возразить не успел против такой вольности, как оказался с видоизмененными частями тела: первыми пострадали хвост и лапы, а потом и весь облик изменился до неузнаваемости. Только пойманного соболя не отобрали, и на том спасибо.

Но страдания бабра еще не закончились! Предметом научных споров до сих пор остается то, какой дорогой ему шагать. Правила геральдики требуют, чтобы любое животное, изображенное на щите, глядело в сторону врага, если бы этот щит находился в левой руке воина. А когда фигура обращена наоборот, то грозный зверь как будто улепетывает от противника со всех ног! Многострадальный бабр со своей добычей в пасти устремлен в правильную сторону лишь на гербе Иркутской области. На городском же гербе Иркутска он как по команде мчится своему собрату навстречу.

В общем, нелегкая это работа - олицетворять историю. Теперь иркутская администрация предлагает установить в одном из городских скверов скульптуру Бабр. Видимо, чтобы ни у кого не осталось сомнения насчет бобров, соболей, тигров и их взаимоотношений.

76. Ученье - свет

Это было начало XX века. Россия встречала электрификацию.

Общество электрического освещения основали еще в 1886 году. Только вот с освещением в стране было пока туговато: первые электростанции едва начинали появляться, принадлежали они частным владельцам. Россия в этой сфере сильно отставала от западных держав, хотя вроде бы и на месте не стояла. В Москве открылась трамвайная линия, потом Городская дума одобрила план строительства метро. Но в жилых домах по-прежнему царил сумрак.

Как вы думаете, многие ли могли похвастаться тем, что были на ты с самим Лениным? Одним из тех немногих был Глеб Максимилианович Кржижановский, большой специалист в электротехнике, которых тогда можно было тоже пересчитать по пальцам. Когда он отправил Ленину, товарищу своей юности, свою статью Задачи электрификации промышленности, немедленно получил хвалебный отзыв и просьбу написать то же самое, только не научным, а доступным для рабочих и крестьян языком. А через некоторое время уже возглавлял специально созданную Государственную комиссию по электрификации России - ГОЭЛРО.

План был невероятен по своей амбициозности и размаху. Это походило на подготовку еще одной революции, только не политического, а научно-технического толка. За разработку сценария засела комиссия из профессоров и инженеров-электротехников - всего около двухсот человек, - среди которых так и выделялся не совсем по-большевистски выглядящий Павел Флоренский, философ и инженер в одном лице; на заседания он, как и всюду, ходил в рясе.

Перво-наперво следовало придумать грандиозному проекту соответствующее название, естественно, аббревиатуру - по тогдашней моде. Но Государственная комиссия по электрификации России никак не хотела красиво сокращаться. ГОПЭЛРО, ГРЭК, ЭЛЕРОС, КОПЭРО, ГОСКОПЭЛЬ. Или, может, ГОП?

- ГОП не пойдет, - сказал Кржижановский. - Будем созидать дальше, а то лишат селедки.

Селедку, сахар и муку полагалось получить в качестве награды.

Когда десятки вариантов названия после долгого и скучного обсуждения были отвергнуты, у Карла Круга неожиданно появилась отличная идея - ПОСКОДО. Что означало это ПОСКОДО? Пошли скорее домой! Почтенная комиссия рассмеялась и, наверное, уже последовала бы этому совету, если бы Генрих Графтио не додумался до ГОЭЛРО. На том и порешили.

Шестисотпятидесятистраничный том с описанием проекта был готов через десять месяцев и доставлен точно к порогу Всесоюзного съезда Советов 22 декабря 1920 года. Художник Шматько запечатлел, как все происходило: делегаты собрались в Большом театре и внимали Ильичу. На сцене развернули огромную карту, на которой во время доклада вспыхивали лампочки - там, где один за другим, как по волшебству, скоро появятся электрифицированные районы. Дефицит электричества в стране на тот момент был таким, что для освещения этой карты пришлось выключить единственную зажженную в зале люстру.

Собравшиеся долго аплодировали. Один человек в тулупе поднял руку и робко произнес:

Слово-то уж больно корявое, ГОЭЛРО. Не поймут его крестьяне, Владимир Ильич.
- А вы, батенька, делегат? - поинтересовался Ленин. - Вы и объясните, что это слово должны отныне все выучить наизусть!

Громадный объем работы предполагалось выполнить в очень короткие сроки: за десять лет построить тридцать электростанций. А параллельно - и предприятия, обеспечивающие эти стройки всем необходимым, и предприятия - потребители будущих киловатт. Развитие не только энергетики, а всей экономики означал этот план ГОЭЛРО.

Запад не верил и веселился. Сверхфантазия, электрификция, - писала иностранная пресса о затее русских. Писатель Герберт Уэллс, побывав в гостях, сочинил и опубликовал книгу Россия во мгле. Сквозь эту мглу он разглядел грандиозность замысла и поразился ей:

Можно ли представить себе более дерзновенный проект в этой огромной, равнинной, покрытой лесами стране, населенной неграмотными крестьянами, лишенной источников водной энергии, не имеющей технически грамотных людей, в которой почти угасли торговля и промышленность?

Уэллс решил, что Ленин впал в утопию.

Но сквозь покрытую лесами страну потянулись линии электропередачи. Через десять лет программа были уже перевыполнена. Вместо тридцати электростанций выросли сорок, повсюду зазолотились окошки в домах.

Вот так светлые головы в самый темный день года осветили целое государство.

77. Похищение Плутона

Прославленный философ Гегель, человек влиятельный, заявлял безапелляционно:

В нашей Солнечной системе не может быть более семи планет!

Но своевольные потомки почему-то его не послушали. Да и Солнечная система не спешила с ним соглашаться.

Наши с вами школьные учебники утверждали, что вокруг Солнца вращается отнюдь не семь планет, а ровно девять. И у нас не было основания этому не верить. Ведь технический прогресс шагает вперед, и уж в своей-то Солнечной системе мы точно не заблудимся!

Но скажите об этом сегодняшнему школьнику, и, вероятнее всего, он поднимет вас на смех. Потому что планет теперь не семь и не девять. А ровно восемь.

Интересненькое дельце, господа. Вообще-то наука придумана для того, чтобы совершать всякие открытия, а здесь прямо какое-то закрытие получилось. Куда же подевалась одна из планет?

На свете мало что достается просто так, за здорово живешь. Вот и для того, чтобы гордо именоваться планетой, оказывается, нужно пройти сложнейший кастинг.

Слово планета переводится с древнегреческого как странник, блуждающий. Тогда, в древности, блуждать по небу было вполне достаточно, чтобы тебя называли планетой. А теперь совсем другое дело! Теперь есть целый Международный астрономический союз, который решает, достоин ты этого гордого звания или в чем-то не дотягиваешь. После долгих дебатов почтенный комитет сошелся на трех главных признаках настоящей планеты. Она должна вращаться вокруг Солнца, иметь достаточную массу и сферическую форму и, наконец, рядом не должно быть других тел сравнимого размера.

Тогда-то и выяснилось: Плутон не проходит по третьему условию.

Размеры Плутона точно подсчитали относительно недавно, ведь во времена его открытия, в 1930 году, еще не было мощных телескопов, а находится Плутон очень далеко от Земли. И теперь, измерив, пришли к выводу, что его массы недостаточно для сдвига чужих орбит. Плутон гораздо меньше своих соседей и ненамного больше собственного спутника Харона.

И даже химический состав Плутона не как у всех. Он похож на ледяной шарик, в то время как остальные кто сплошь из силикатов и железа, кто из водорода и гелия.

В 2006 году MAC принял судьбоносное решение исключить Плутон из разряда планет. И перевели беднягу в планетоиды, то есть в карликовые планеты.

Харон перестал считаться его спутником и тоже был отнесен к карликовым планетам. А потом MAC вообще предложил называть их с Плутоном двойной карликовой планетой. То есть Плутон как бы уже и не солист, а всего лишь один из дуэта.

Надо сказать, это уже не первый подобный случай. Были времена, когда астероид Церера считался десятой планетой Солнечной системы. Почти полвека продержался он на престижной позиции с того момента, как его открыли в 1801 году. Но позже этот выскочка был разжалован в астероиды.

Общественность была не на шутку озадачена новостью о Плутоне. В MAC пошли письма с просьбами восстановить статус-кво. Особенно волновались американцы, ведь честь открытия этого небесного странника принадлежала им! Астроном Клайд Томбо был вообще первым американцем в данной сфере влияния. Он даже завещал после смерти отправить его прах на челноке к Плутону! Не успел он сделать открытие, как посыпались вопросы: а существует ли десятая планета? И вот на тебе.

Американцы даже придумали слово оплутонить, что значит понизить, снять с должности.

Злые языки утверждают: вся эта история была подстроена только из черной зависти. Майкл Браун, не последний человек в MAC, обнаружил весьма похожий объект, которому дали номер UB313. Что же это получается: Томбо прославился, а об открытии Брауна никто толком и не услышит? Так и уравняли их объекты насильственным путем.

Вот планета. Можете делать с ней все, что захотите,

- сказал однажды Томбо. Ох, пророческими оказались его слова.

Но знаете, нашлись и те, кому MAC - не указ! В 2009 году сенат штата Иллинойс постановил, что Плутон все равно будет считаться в их штате планетой. Жалко, что ли? А дату 13 марта вообще праздничной сделали! Праздник так и называется - День Плутона. Но к сожалению жителей штата, выходным этот день все же не стал.

И еще хорошо, что хоть имя у Плутона не отняли! Удивительно, но придумано оно было одиннадцатилетней девочкой. Венеция Берни была внучкой оксфордского библиотекаря, и дед однажды зачитал ей вслух газетную статью про новую холодную планету. Ребенок был развит не по годам и заявил, что такой планете точно подойдет имя Плутона - бога подземного царства из греческих мифов. За свою эрудированность девочка даже получила от деда пять фунтов.

Получается, что иногда вместо новых открытий заново переоткрываются старые. Вот, говорят, и океанов на Земле теперь не четыре, а пять. Так что, возможно, Плутон еще поборется за свое место под Солнцем!

78. Марс нерукотворный

Есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе, науке это неизвестно!

- сообщил герой популярного фильма еще много лет назад. Увы, неизвестно и по сей день. Но как же хочется надеяться.

Марс будоражит умы с тех пор, как Галилей увидал в примитивную подзорную трубу крохотный оранжевый диск. Чем мощнее становилась оптика, тем, казалось бы, больше тайн должно было приоткрыться. Но в случае с Марсом все происходило абсолютно наоборот.

Вооружившись инструментами, любители астрономии начали высматривать и зарисовывать очертания марсианских океанов и континентов, вернее, пятна, которые за них принимали. Первое более или менее четкое представление о поверхности красной планеты составил итальянец Джованни Скиапарелли. И оно поразило всех.

На Марсе оказались каналы! Словно паутиной, ими была покрыта поверхность планеты - прямыми, ровнехонькими. Такими, какими природа создать их никак не могла.

Поразительно, неужели это дело рук разумных существ, представителей иной цивилизации? Неужели во Вселенной мы не одни и это подтверждается? Сам Скиапарелли такого не утверждал. Но едва только он обронил итальянское слово canali, как народ, наслышанный о строительстве Суэцкого и Панамского каналов, воодушевился. Каналы, подумать только, каналы! Марсиане построили целую оросительную систему!

Ажиотаж охватил и астрономов. Они тут же углядели на поверхности Марса оазисы. Воображение рисовало пейзажи, напоминающие земные: зелень, прозрачные ручьи, солнечные равнины.

Чрезвычайно заинтересовался каналами миллиардер и бывший дипломат Персиваль Лоуэлл. Он сразу решил, куда он вложит свое состояние. В Аризонской пустыне, где триста ясных ночей в году и воздух кристально чист, он выстроил Замок Марса - обсерваторию с новейшим оборудованием, уединился там и начал наблюдения.

Но как это ни странно, в свой мощный телескоп Лоуэлл не заметил никаких каналов. Как ни пытался он разглядеть их, ничего не выходило. Но вера в марсиан была слишком сильна, и Лоуэлл начертил свою карту рукотворных каналов и представил ее ученым. Да не он один пошел тем же путем: пресса пестрила всевозможными вариантами карты Марса с кардинально отличающимся расположением рукотворных каналов. По этому поводу разворачивались дискуссии, но в том, что эти русла в действительности существуют, почти ни у кого не возникало сомнений. Каналам даже давали названия, как у земных рек: Инд, Ганг, Нил.

Книга Лоуэлла про обитаемую планету стала бестселлером. Вслед за автором читатели представляли себе странных больших существ с хоботами и перьями, с шестью ногами. А ведь достаточно было вспомнить недавний громкий скандал с Большим лунным надувательством, когда газета Сан опубликовала цикл очерков про крылатых жителей Луны и их империю, немало подняв себе тираж.

С развитием фототехники появилась, наконец, возможность сделать снимки марсианской поверхности. Сначала они получались такими мелкими и нечеткими, что рассмотреть детали можно было только с помощью лупы или небольшого микроскопа. Но постепенно изображения делались все лучше и лучше, и они опять же говорили в пользу концепции Луэлла и Скиапарелли.

Вплоть до середины XX века, до полета аппарата Маринер-4, продолжалось всеобщее увлечение. Зонд передал нам, землянам, первые фотографии пустынных марсианских пейзажей: безжизненное пространство, кратеры и никаких каналов. То есть образования на поверхности были, но их прямота оказалась сложной оптической иллюзией.

Шумиху, длившуюся несколько десятилетий, назвали величайшим позором в истории астрономии. Но расстаться с мечтой тоже оказалось нелегко. Совсем недавно развенчали новую модную фишку - марсианские лики. Печальное каменное лицо, на котором кто-то даже разглядел слезу, отчетливо выделялось на фотографиях участка поверхности. Скала - не скала, сфинкс - не сфинкс. Фото обошло множество газет и журналов и тоже выглядело страсть как правдоподобно. Но снимки в других ракурсах показали, что никакого лика нет, а есть причудливая игра рельефа, света и теней.

А были еще и марсианские вспышки. Их толковали то как внеземные сигналы, то как пожары в марсианских лесах и даже как военные действия между гуманоидами. Но - снова оптическая иллюзия.

И по сей день планета развенчанных мифов таит в себе множество загадок. Будем следить за развитием событий! И читать фантастические романы, ведь Марс - такая благодатная тема для писательского воображения.

79. Феи из Коттингли

Наука и потусторонний мир - что может быть несовместимее? Едва кто-нибудь где- нибудь заикнется о чем-нибудь вроде ауры или сверхсознания, ему тут же кричат: Лженаука! - и записывают в шарлатаны. Но дети, в отличие от взрослых, во всякие потусторонние штучки верят и иногда заражают своей верой самых закоренелых скептиков.

В Англии, в графстве Йоркшир, есть деревушка Коттингли. А в Коттингли есть знаменитый дом, где в 1917 году проживали двоюродные сестры Элси Райт и Френсис Гриффите. Элси было шестнадцать, Френсис - десять. Девочки вовсе не думали запудривать мозги серьезным дядям и тетям, но взрослые сами виноваты: они первые начали. Кто заставлял их с младенчества пичкать детей всякими байками про эльфов, фей и гномов?

Места в окрестностях Коттингли были живописные - зеленая поляна, прозрачный ручей. Сестры зачастили на прогулки и подолгу пропадали за деревней. Однажды девочки вернулись мокрыми до нитки и на расспросы родителей отвечали, что упали в ручей, заигравшись с... феями. Над заявлением взрослые снисходительно посмеялись и даже не наказали провинившихся, но девчат такое несерьезное отношение задело, и они во что бы то ни стало решили доказать, что не врут.

Элси, как старшая и посещающая занятия в фотостудии, могла пользоваться отцовской фотокамерой Мидж с фотопластинками. Она неплохо управлялась с этим громоздким прибором и уже на следующий день потащила его к ручью. Скоро все домашние лицезрели ее новое творение - фотопортрет Френсис в окружении целого хоровода маленьких симпатичных полупрозрачных крылатых фей.

- Что я говорила?! - торжествующе спрашивала Элси своего отца, который помогал ей с проявкой и с удивлением вглядывался в эти странные белесые фигурки. Не поверив ни слову, он тайком обыскал мусорные корзины в доме на наличие каких-нибудь бумажных обрезков, но ничего не нашел. Фей на берегу ручья тоже не встретил, но девочки объясняли их отсутствие неподходящей погодой.

Эта история и этот снимок так и остались бы в семейном архиве, если бы мать Элси не ходила на лекции в теософское общество. Как-то на занятии зашла речь о популярных легендах про маленький народец, и женщина не смогла умолчать, что ее дочка и племянница видели фей и даже сфотографировали их. Естественно, слова вызвали бурный интерес, и очень скоро фотоснимки были отправлены прямо в руки главы теософского общества Эдварда Гарднера.

Гарднер понял, что мешкать нельзя. Он мчится в Коттингли, прикупив новый фотоаппарат и сделав незаметные метки на фотопластинках: пусть девчата еще поснимают! Прекрасные феи теперь чаще капризничали, но все же удалось получить несколько новых снимков, на одном из которых они принимали солнечные ванны, а на других были запечатлены рядом с Элси и Френсис. Меченые негативы убедили Гарднера: феи на них присутствуют. Что еще было нужно? Осталось объявить о чуде всему миру!

Сенсационная весть разлетелась мгновенно. Дошла она и до человека, которому по долгу службы положено быть великим скептиком - до Артура Конан Дойля. Но удивительное дело: Дойль уверовал в фей, как в самого себя, являясь, как ни странно, поклонником спиритизма. Он публикует статью с громким названием Феи сфотографированы - эпохальное событие, и тираж журнала, ее напечатавшего, был сметен с прилавков за несколько дней. Имена девочек и название местности были изменены, но это не помогло: в Коттингли хлынули туристы с сачками, которые обычно использовали для ловли бабочек, а Элси и Фрэнсис начали повсюду узнавать.

За экспертизу подлинности фотографий взялись ученые. Конечно, нам с вами при нынешних возможностях обработки изображений трудно поверить, что такие кадры можно было вообще принимать всерьез, но в те времена существовало не так уж много способов подделать снимок. Виртуозной подделкой считалось уже совмещение двух разных негативов, но здесь с негативами был полный порядок: следов студийной обработки они не носили. Кто-то из экспертов даже обратил внимание на перепончатые руки у фей - именно такие, как в старинных преданиях!

Надо отдать должное, ученые не спешили разделить этот общий восторг, но - поди ж ты - доказать обратное тоже не могли! Кто утверждал, что фей изображает группа танцовщиц с модными прическами, кто говорил, что фотография просто не может быть настоящей, потому что фей не существует, и все тут. Кстати, новых снимков получить уже не удавалось: фей якобы распугало всеобщее внимание. Но Гарднер и так уже начал неплохо зарабатывать на них, показывая слайды повсюду. Конан Дойль тоже читал лекции и опубликовал книгу, которая так и называлась - Пришествие фей.

Позже двое членов общества по научному изучению паранормальных явлений Роберт Шиффер и Уильям Сполдинг сумели увеличить фотографии (даже это представляло трудность!). Им показалось, что обнаружились следы ниточек, на которые подвешены плоские фигурки. Только вот к чему подвешены?

От самих девочек не удавалось добиться ни слова. Лишь в 1971 году Элси и Френсис, уже в весьма почтенном возрасте, согласились на интервью, но однозначного ответа опять не дали. И только когда отыскалась старая детская книжка с удивительно похожими феями на картинках, дамы немножко «разговорились»: сообщили, что они все-таки встречали сказочных существ, но сфотографировать их не успели, вот и пришлось вырезать из бумаги.

Бумажные феи крепились на траву и ветки при помощи длинных шпилек для шляп.

Ах, как мы с сестрой веселились, читая про перепончатые ручки! На самом деле мы не сумели как следует их вырезать,

- смеялась миссис Элси. Она к тому времени уже давно эмигрировала из страны, но спастись от навязчивого внимания так и не смогла.

Двум веселым девочкам всего лишь хотелось играть возле ручья, а чтобы их не ругали за испачканные платья, пришлось придумать историю. Такого размаха, конечно, никто не ожидал. Признаться тогда означало подвести Конан Дойля.

А население словно прорвало. И дети, и взрослые уже повсюду видели фей и играли с ними. Появлялись все новые и новые фотографии, но, конечно, мало кто верил, что это не подделки.

Поклонники фей из Коттингли находятся и сегодня! У них свои собственные аргументы: как удалось девочкам сделать такие аккуратные и красивые фигурки, почему не просвечивают сквозь бумагу шляпные шпильки и почему бы саморазоблачению не быть простым результатом давления? По этому поводу Френсис однажды сказала:

Я сыта всем этим по горло. Эти фотографии мне опротивели, я теперь вздрагиваю каждый раз, как вижу их снова.

80. Доверяй, но проверяй

Всякими феями легко ввести в заблуждение какого-нибудь наивного обывателя. Но только не солидного профессора Вюрцбургского университета!

Иоганн Берингер, помимо своих прямых занятий - преподавания философии и медицины, имел хобби - собирал всякие ископаемые древности. Так славно бывало прогуляться по берегу реки или к подножию горы: вдруг повезет найти что-нибудь интересненькое среди обломков известняка. А еще Берингер очень верил в Творца. И когда профессору принесли посмотреть недавно найденные камни причудливой формы со странными рисунками, он чуть не подпрыгнул.

Да, это, без сомнения, были они - эскизы, по которым Творец создавал наш бренный мир! Ведь земная твердь появилась раньше человека! На камнях красовались довольно отчетливые вырезанные контуры животных и растений: то вдруг попадется рисунок рыбы, то птицы, то какого-нибудь моллюска. А то вдруг Луна, Солнце или даже комета с пышным хвостом!

Целый год Берингер скупал изумительные находки. Кое-что удалось отыскать самому, и тогда он вел своих студентов на место, где свершилось великое открытие.

В 1726 году из Вюрцбургской типографии вышла роскошная книга. Автор, Иоганн Берингер, подробнейшим образом описал все находки, а иллюстратор выполнил гравюры. Объемистый, содержательный том, готовый донести великую мысль до читателей-невежд, был разослан в университеты Европы.

На том, как книга широко обсуждается, нахваливается, и закончить бы всю эту историю. Но нет, на свое несчастье, Берингер решил продолжить поиски рисунчатых камешков. Очередной находкой оказался булыжник, на котором по-латыни было недвусмысленно нацарапано: Берингер дурак.

Нет, Творец так пошутить не мог! С булыжником наперевес в качестве вещественного доказательства оскорбленный профессор помчался в университет. Он устроил расследование, в ходе которого и была установлена виновность двух его молодых коллег. Не только последний камень, но и остальные, все до одного, оказались их проделками. Целью розыгрыша было всего лишь немного сбить спесь с заносчивого Берингера. Надо отдать должное, профессору всячески намекали: точно ли он уверен в своих выводах? Берингер никого не слушал.

Но подумать только: серьезные люди, а дразнятся, как мальчишки! Все-таки ученым не чуждо ничто человеческое. Есть одна история уже из советского прошлого: когда известный английский физик Дирак читал семинар в России, в Институте физических проблем, сидящий в первом ряду Лев Ландау бубнил - тихо, но внятно:

Дирак - дурак, Дирак - дурак.

Дирак неожиданно повернулся и громко по-русски ответил:

Сам дурак!

Аудитория сотряслась от смеха.

А доверчивый профессор Берингер свою дальнейшую жизнь посвятил поиску тиража книги, разошедшегося по всему свету. Через двести тридцать лет ее второе издание вышло в английском переводе в США. Видимо, один экземпляр автор так и не нашел!